***

Я хотел бы уехать доживать этот век у моря,
позабыть твои губы-черешни - задача невыполнимая.
Мне бы бинт забить поплотнее в рану, но сыплют солью,
а смирению жизнь меня так и не научила.

И откуда брать силы тоже. Я измучен, тоской изувечен,
до предплечий, до самых извилин - я в тебе. А мне так и не объяснили, почему ничего не вечно.

Рот кривлю и давлю улыбку, пусть все думают: горечь - не мой конёк. Только знаешь, я бы вытерпел эту пытку, чтоб украсть тебя. И броситься наутёк.

Только ты не из тех, кому нужен мой кров и хоть капля меня, я забытый давно, мы играем в глухой телефон. Я тебя из петли достал, ты меня посылаешь вон.

А твоё дыхание - шум прибоя, я хотел бы врезать его в гранит. Чтобы засыпать только рядом с тобою, покрывать тебя верно, надёжно, как щит. Телефон молчит.

Заходи ко мне в гости, места так много. Ровно тридцать больших шагов. Я считал, когда было так одиноко, когда сердце вышло из берегов. И разбилось.

А ты мне снилась. Ночью небо похоже на пенное море, на моей Луне остаюсь я сам. Я читаю горечь в твоём взоре. Ты не шлешь телеграмм.

Быть невозмутимым и безучастным - я учусь, мне осталось совсем немного. Обезумел без твоего участия, но теперь... Я не дрогну.

Я застрял здесь прочно, все тоньше нервы, да все больше боли громадной проседь. Объясни мне, как же так все и где мы?
Я ныряю в свинцовость осени.

10.07.16