Monologica

                Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия;
                Евангелие от Матфея.

                Пожалей меня, милый, сотри мне морщины со лба…
                Светлана Кекова

I
Представь, что Твое распятие лишь вымысел и уловка,
чтобы Отцу не нянчить внуков в семейном кругу,
чтобы не собираться за чаем, ведь так неловко
беседовать о великом, даже когда в саду
тихо, но где-то дети с кошкой или собакой
пробуют докопаться до глины, но лишь листва
им попадает в руки — новой кирпичной кладкой,
не раскрывая тайны — им достаются слова.
Или они из Lego строят тот самый город,
складывают из кубиков что-то — по виду дом…
Представь, что Твое распятие — это улыбка Бога —
родственника, чтобы было о чем говорить потом.

II
Я думаю, Ты не будешь со мной говорить о небе,
но представь, хотя б на мгновение, что это — совсем не дом,
а выдумка метеоролога, что за заботу о хлебе
готов рассказать что угодно и не жалеть потом…
Представь — Ты один из многих, кто в очереди за хлебом
или за Coca- Colой  стоит так часов с восьми…
(Забыл рассказать — это жидкость цвета ночного неба,
типа: "Хлеба и зрелищ!"…), но я отвлекся, прости.
Представь — ничего не случилось — распяли того — другого.
Ты лишь, как декорация — формальности соблюсти.
Ты лишь — сама формальность, а ей все равно какого
к Богу, Духу и Сыну — праведником везти.


III
Представь лишь на миг — не умер, не отлетел, не сгинул.
Не растворился в облаке — вымыслу вопреки.
Не обживал с другими каменную могилу,
а поселился где-нибудь на берегу реки.
Представь, что папаши Чаша тебя миновала — выжил!
Устроился на работу плотником где-нибудь,
где-то неподалеку, где-нибудь к дому поближе,
чтобы ходить обедать, не удлиняя путь…
Дальше — заботы о ближних: детях, жене, собаке —
вечером с ней прогулки по близлежащим холмам.
Детям — истории на ночь — чтобы уснуть во мраке
нужно немного сказки, в общем — Ты знаешь сам —

IV
с детства, хотя, папаша твой не очень любит истории.
Он, вообще — не любитель: поэзии, прозы… Книг! —
литература не в планах Создателя, хотя вроде бы,
судя по впечатлениям — совсем не глупый старик.
Представь — не Его заботами жизнь твоя продолжается —
нет ни чудес, ни вымысла — Ты сам по себе. Один.
И лишь Твое отражение в мелкой реке плескается,
и нет ни Архангелов с крыльями, ни прочих среди равнин.
Ни шума богослужения, ни криков, типа: "Виновен",
из-за которого кстати, мог пострадать и Ты…
Есть Ты! Ты — один. Ты — свободен —
в выборе места жительства, дома, реки, жены…

V
Представь, что с твоим рождением — вообще ничего не случилось…
Не было: ни пещеры, ни старых, больных волхвов,
ни прячущейся от холода, вечно жующей скотины,
ни сорока тысяч забитых младенцев, ни их домов,
ни крика из них, ни бегства в, теплый еще Египет —
в сумке холщовой, тесной, мокрой на шее осла,
ни посвиста в спину матери — до остервенения дикого,
злобного с улюлюканьем за то, что Тебя спасла…
Представь, что звучащие ранее в адрес Твой предсказания —
вообще не имеют общего с жизнью, с самим Тобой…
И если имеют общее, то только — с самим страданием,
заранее предназначенным и выверенным судьбой.

VI
Представь, что дожил до старости, вырастил, скажем — сына.
И ко второму пришествию пришел, так сказать, с багажом… —
Он, ведь, опять предложит Тебе какой-нибудь выбор —
в собственное оправдание… Что Ты скажешь потом?
Вымысел? Бред? Случайность? — но Чаша идет по кругу —
выбор и жертва — смысл веры и лишь от них
зависит Твое и сына будущее. С испугу —
сразу не разберешься… Как бы не ошибиться —читаешь из старых книг.
Дважды — оно и вводу, ведь, не войти — Ты знаешь,
но Чаша она же может и дважды и трижды к Тебе
еще возвратиться — в этом все, что своим считаешь —
будущее и прошлое… Все, что к Твоей судьбе.

сентябрь — ноябрь 2001