Ван Гог и Алейник
Яркие тона Ван Гога.
Я смотрю - во мне тревога.
Жуткие цвета.
Сразу видно - маета,
и волнение немое.
- Что же ты? Скажи? С тобою,
правда ли твой страшный труп
съела смертушка - хруп-хруп? -
И Ван Гог, презревши муки,
он, заламывая руки,
молвил: - Правда, лучший друг.
До заламыванья рук
от излюбленного дела
я, душою охладелой,
страстно, Господи, хочу,
не деньжищ и не мочу
над дурацким существом.
А хочу я волшебством,
всею сущностью моей,
сделать так, чтоб был еврей,
достославный, звать Амос. -
Я сказал: - Довольно слез.
Ты, Ван Гог, себя жалей.
Хочешь? Будь. И ты еврей!
Просиял тогда Ван Гог.
В пляс пустился. Между ног
у него обрезан прик.
А голландский - тот язык,
сразу Гога обуял,
дверь, абиссалэ, менял,
на такую - свыше - дверь,
что Ван Гог и есть теперь!
________________________
* Абисалэ - немножечко - (евр. яз).
23 ноя 2016
© Copyright: Александр Алейник, 2016
Свидетельство о публикации №116112309098
Свидетельство о публикации №116112309098
Рецензии