Живые люди

Тяжелый кулак ненавистной песни, любимой прежде,
Вбивает мне гвоздь в висок.
Начинается поиск носков/носок,
Правильно как? Правильно — спать в одежде.

В своей одежде, в своей постели, а песня в ухо
Толкает свой мокрый пальчик.
Доброго утравечера, милый мальчик,
Ради всего святого, скажи где кухня,

И пока я опустошаю твой холодильник,
Выключи ради всех блин богов будильник.

Дело то в чем — я думаю, мир мой рухнул.
Рухнул, но я в порядке, а если так,
Я его буду рушить за четвертак,
Лихо, по четным, не собираясь с духом.

Я буду ходить и пинать его хохоча,
Но прежде, чего тут думать, доем рулет.
Ведь надо просто понять — у него их нет,
Когда месяцы будешь выпрашивать у врача,

Когда будешь просить о шансе на новый круг —
Это не трек, надо просто это понять.
Этим не заработать и не занять
В человеческом сердце место. А ты, мой друг,

Ради всех блин богов пристрели или сделай чай.
Сколько тебе? А, ладно, не отвечай.

Я то таким макаром чему клоню:
Мы склонны любить заведомо обреченное,
А потом в двадцать пять одинокие и ученые
Строим мир, что берет и падает раз на дню.

Нам ведь кажется, в мире мало что стоит месяца.
Остается доесть, допить и пойти повеситься

Или выпилиться, оставив дыру в виске.
Но что бы я ни решила, сперва — курить.
Каждому взрослому нужно поговорить,
И каждому второму неважно с кем.

Так раскроешься и лежит твоя жизнь на блюде,
Но едят эту дрянь тоже живые люди.