Орудие, к бою!

Танк уже близко: метров сто пятьдесят до него. Наводчик его ведёт. Командую:
– Выстрел!
Танк идёт. Второй выстрел. Танк идёт. Я испугался, схватил за шиворот наводчика, оттащил его и встал сам за пушку. Навёл, выстрелил, танк остановился. Не загорелся, а остановился. Почему остановился? Подбит или просто остановился? Танк стоит передо мной метрах в пятидесяти. Смотрю, танковый ствол начал двигаться на меня. Сейчас выстрел будет. Я упал под ось пушки, и в это время выстрел. Я поднимаюсь, а все ребята лежат мёртвые…

Из воспоминаний Грицкова В.П., артиллериста


У каждого мгновенья свой резон,
Свои колокола, своя отметина.
Мгновенья раздают кому позор,
Кому бесславие, ну, а кому бессмертие!

…Придёт оно, большое, как глоток,
Глоток воды во время зноя летнего.
А в общем, надо просто помнить долг
От первого мгновенья до последнего...

Рождественский Р.И., Не думай о секундах свысока


Прорыв взвода танков.
Железная стая
Прошла по траншеям переднего края,
Смешала с землёю стрелковую роту – 
Кто видел, как было, молись за пехоту!

Открытое поле.
Бегущие траки,
Как когти, рвут грунт в беспощадной атаке.
В окопах мелькают шинели и каски 
Стремящихся скрыться от страшной развязки.

Металл против плоти.
Истошные крики
Взвились и угасли в чудовищном рыке –
И только обломки винтовок застыли
Стернёй из-под снега на братской могиле.

Четыре машины.
Бесовская свора.
Дрожит стылый воздух от гула моторов.
Ползут, отливая бронёй серовато.
А нас – лишь расчёт при одной «сорок пятой».

До них триста метров –
Практически рядом – 
Борта приоткрыты удару снарядом.
Мы «боги войны», но все ходим под Богом,
И в этом бою наших шансов немного.
 
«Айда на два слова!»
Садимся в кружочек.
Затяжка по кругу – урывком, разочек.
А взгляды летают по замершим лицам:
Не каждый умеет на подвиг решиться.

«Есть мысли, славяне?»
«Сражаться? Да, бросьте –
Вон, рота легла, будто не было вовсе!»
«Выходит, те парни погибли напрасно»…
Мгновение.
Век.
«Командир, мы согласны».

… Открытое поле.
Зелёные травы
Волной обнимают знак воинской славы:
Как память войны на плите сиротливо
Застыло орудие, смятое взрывом.

Но в летние грозы
Под вспышками молний
К щиту вновь встают те, кто долг свой исполнил.
И слышно порой за небесной пальбою
Тот крик, что здесь замер:

…«Орудие, к бою!»