Князь Владимир - креститель Руси Глава II

Путь к власти


Здесь он всё начал с начала,
К быту местных привыкать.
И прислуга не скрывала,
Он пришёл про всё узнать.

А у викингов-норманнов
Было что для пользы взять.
Здесь не чтили басурманов
И любили подавлять.

Культ меча, заложен с детства.
Викинг-трус. Такого нет!
Храбрость – это не наследство,
Это часть души, обет.

О такой военной школе
Мог Владимир лишь мечтать.
Будешь викинг поневоле,
Если будешь принимать.

Он вникал, тренировался …
Как норманн в набегах был.
Так же лихо расправлялся,
Кто преставиться забыл.

Был в Нормандии однажды,
Дважды в Англию ходил.
В Галлии народ неважный,
Грязный, даже обходил.

Честь в норманнах подкупала,
Их порядок и во всём.
Дисциплина стержнем стала;
Ночью, днём, с дождём, огнём.

Викинг не истопчет ниву,
Лошадь, тёлку не возьмёт.
Он врага возьмёт за гриву,
Но крестьянин здесь не в счёт.

И Владимир словно губка,
Навык брал, запоминал.
Не терял ни где рассудка,
Чем любовь к себе снискал.

Стал ценить и ярл норвежский
Хокон Сигурссон – конунг.
Дочь Олаву, как приз веский,
В жёны взять предложил вдруг.

Он Добрыни наставления
О женитьбе вспомнил сам.
Все его нравоучения
Грели душу, как бальзам.

Потому спросил при встрече:
- «Что ответить? Хокон – вес!
Скажешь мне ещё не вечер?
Или вдруг вселился бес?»

Он не смог не улыбнуться:
- «Ты ответ не угадал.
Должен в Новгород вернуться?
Там наместник. Что? Не знал?

Подобрать тебе дружину
Сможет только Сигурссон.
Надо ж выгонять вражину,
Да и Киев нам не сон.

Вот и думай, … я считаю,
Что другого мнения нет.
Потому не возражаю,
Это можно в двадцать лет».

Bryilup сделали шикарно.
Рус, варяжку в жёны взял!
Вёл себя не фамильярно,
Он же князь, на том стоял.

Как бывает, сын родился.
Имя дали Вышеслан.
Он в Норвегии остался,
Вроде как варяжский клан.

Тесть помог собрать дружину,
Как Добрыня говорил.
Настоящую машину,
Содержание заплатил.

Так, спустя всего три года,
Прибыл в Новгород гонец:
- «Ждите моего прихода,
Узурпации конец!»

И варяжская дружина,
Крепыши, как на подбор,
Без насилия, нажима
Объявила приговор.

- «Пусть наместник и вся свита» -
Так Владимир объявил:
- «Едут в Киев, подлость бита,
Ярополк себя сгубил.

Не прощу тебе Олега,
Не прощу и свой позор,
Как «за море» тоже сбегал
Доказав, что я не вор.

За отца ответишь тоже,
По твоей вине погиб.
На тебя это похоже,
Ты поганка, вредный гриб.

Ну, а Свенельд, эта гнида,
Будет лично мной распят.
Так что жди, не делай вида,
Что зазря тебя винят.

Так что люди Ярополка
Все ушли, чтоб сообщить.
Князь, как есть, не балаболка.
Раз сказал, то будет бить.

Не откладывая дело,
Для начала Полоцк взять.
И не штурмом, а умело …
Ездить в княжество, как зять.

У Рогволда, тоже князя,
Есть, на загляденье, дочь.
И Владимир, не проказя,
В жёны взять её не прочь.

Он преследовал две цели;
И престиж не уронить,
И Рогнеду, … но успели
Эту новость раззвонить.

Ярополк, узнав про это,
Сам послал туда сватов.
Только Киев дальше где-то,
Чем с Ильменьских берегов.

И Владимир прибыл первый,
Вся дружина просто блеск.
Полоцк, как союзник верный,
Новгородцев принял всех.

Рогволд князя встретил лично:
- «С чем пожаловал сосед?
Вижу, выглядишь прилично.
К нам, надеюсь, жалоб нет?»

- «Киев взять моя задача». -
И Владимир слез с коня:
- «Знай, не я разборку начал,
Всё случилось до меня.

Вижу князь твоё богатство,
Будь таким же, процветай.
Нет желания бить коварство?
Если нет, то не мешай».

Рогволд взгляд потупил хмурый
И сказал, смутившись вдруг:
- «Киев нам не враг угрюмый
Ярополк, увы, не друг».

- «Как, увы?» - Владимир удивлённо:
- «Жалось это или как?
Здесь нельзя одновременно
Быть своим везде, … не так?»

- «Так-то так» - Рогволд смутился:
- «Приглашаю во дворец!»
Он глазами извинился:
- «Там продолжим, наконец».

Во дворце столы накрыты,
Просто ломятся от яств.
Вина редки, знамениты,
Как свидетельства богатств.

Гусляры игрой пленили.
Шутки, ряженые, смех …
В танце девушки, как плыли,
Словно были для утех.

Драгоценности и дивы
Будоражили варяг.
И Владимир их позывы
Увидал, как хищный взгляд.

Тысяцкому тихо в ухо:
- «Угоняй, уйми своих.
Вмиг в карманах будет сухо,
Всех отправлю в мир мирских».

Угоняй, варяг был ушлый,
Князя по набегам знал.
Был к нему неравнодушный,
Как и Хокон, уважал.

Среагировал мгновенно,
Всё прошло в нормальный вид.
Пили, ели не надменно,
Не нахально, … без обид.

Рогволд чуть задел рукою:
- «Может, выйдем в тронный зал?
Чувствую нутром, не скрою,
Что не всё ещё сказал».

Князь кивнул, сказав: «Согласен»,
И Добрыня тоже с ним.
Жест Рогволда был неясен,
Но не мог быть и плохим.

В тронный зал вошли с охраной
И Владимир сел на трон.
Выходка не стала странной,
Рогволд понял весь резон.

А Владимир ждал вопроса
И тогда Рогволд спросил:
- «Почему на трон без спроса? …»
- «Ты ж зачем-то пригласил?

Хорошо, тогда отвечу,
Я ж к тебе не просто так.
Не один такой, замечу,
Есть ещё один чудак».

- «Ты о чём? Давай конкретней».
- «У тебя, Рогволд, есть дочь?»
- «Есть! И нет её прелестней!»
- «В жёны взять её не прочь.

И зовут её Рогнеда,
Лучше нет её невест.
Пусть выходит за соседа,
Я сосед, ты будешь тесть».

Рогволд стал ходить у трона,
А Владимир всё сидел.
- «Стала призрачной корона!…» -
Понял он и побледнел.

И сказал невнятно, глухо:
- «Пусть Рогнеда и решит.
Если хочет стать макухой,
Значит, явно согрешит».

Не подал Владимир вида,
Что понятен был намёк.
Но закралась вдруг обида
За неправедный упрёк.

- «Что ж послушаем Рогнеду» -
И Владимир с трона встал:
- «Может и не привереду,
Как отец нарисовал».

Вошла девушка, как фея.
Грациозная, как лань.
Запах нежного шалфея
Источала утра рань.

А «далматик», как зарница,
Ярко-красный – ослепил.
Позументы, их частица,
Золотым шитьём убил.

С острым верхом диадема
Вся сияет в жемчугах.
Словно чудо-хризантема
Расцвела, как в парниках.

Как крыло лебяжье, руки,
Оголённые до плеч,
Вызывают только глюки
От алмазов, их не счесть.

Да, … Рогнеда поразила,
Но Владимир устоял.
И тогда она спросила:
- «Кто меня здесь потерял?»

Рогволд подошёл поближе:
- «Дочка, … новгородский князь …
Чувства нежные им движут …
Пусть сам скажет, не винясь».

Снова князь поднялся с трона,
Он опять на нём сидел,
Подошёл, сказал в полтона:
- «Я во все глаза глядел.

Я дошёл до полубреда
И взопрел, как дровосек.
Я прошу тебя Рогнеда
Быть моей женой навек».

Отошла назад полшага:
- «Папа что он говорит?
Это князь? Да, он сермяга!
Посмотри на внешний вид.

Не пойду за «робичача»!
Пусть уж лучше Ярополк.
Он рождён, как неудача,
Муж мне нужен барс и волк».

Стало тихо, как в могиле,
Слышно было только мух.
Каждый понял, нет впомине
Что ласкало слух и дух.

Рогволд бросился из зала,
Слышит грозное: «Держать!»
Хватка воина так сжала,
Что не мог уже дышать.

- «Пусть сидит пока на троне,
Буду с дочкой говорить.
А твоей, прости, персоне
Я найду что подарить.

Кто из нас, скажи, сермяга?»
Князь к Рогнеде подошёл.
- «Я считала это скряга …».
- «В добряки я не прошёл?»

- «Что ты с ней разворковался?»
А Добрыня не ушёл:
- «Я её убить собрался!»
- «Лучший способ не нашёл?»

И Владимир вновь к Рогнеде:
- «Раздевайся и сейчас!»
- «Ты в уме? Ты в полубреде?
Разве можно на заказ?»

Стал пунцовым весь от гнева.
Взял «далматик» за рукав,
Дёрнул так, что стала дева
Походить на всех шалав.

Лишь «сороцица» из шёлка,
Да «порты» … и весь наряд.
Стала кроткая, как тёлка,
И с надеждой, что простят.

- «Раздевайся!» - снова грозно,
Всё пришлось, конечно, снять.
На виду, вполне серьёзно
Начал это исполнять.

Объявил её женою
И заставил здесь сидеть.
- «На Полоцк иду войною,
Будем княжеством владеть».

Всё закончил очень быстро,
Почти все ему сдались.
Кто не сдался, умер чисто,
Как когда-то поклялись.

Рогволд вместе с сыновьями
Был, как следствие, казнён.
Род закончили князьями
И династию при сём.

Путь на Киев был свободный
Проходил среди своих.
Есть участок неудобный,
Полоцк был одним из них.

В планы князя не входило
Город Киев штурмовать.
Жечь, как делает Ярило,
А тем более разорять.

Вскоре рать была на месте
С помощью ладей и струг.
И дружинники все вместе
Окружили город вкруг.

Ярополк успел укрыться.
Да! В поместье родовом.
В Родне как бы раствориться,
Тоже крепость, хоть и дом.

Привлекали христиане,
Но пока он не был им.
Потому и киевляне
Не стремились звать чужим.

В город брата не пустили,
Ярополк пока их князь.
Со стен города шутили:
- «А меж вас какая связь?»

Подошёл Добрыня как-то
К князю, тихо говорит:
- «Есть хорошенькие факты,
Блуд давно помочь горит.

Воевода чтит Перуна,
Ненавидит христиан.
Дослужился до «тиуна»,
Хотя внешне истукан.

Может это разговоры …
Не получится – урок.
Посули златые горы,
Может мой совет и впрок.

Увидал Владимир Блуда,
Из ворот он выходил.
Разглядел не лизоблюда,
В свиту князя сам входил.

Как язычник, без стеснений
Князь Владимир предложил:
- «Пусть идёт без объяснений,
Пусть Христу бы и служил.

Есть у нас своё капище,
Там иконы не висят.
Принесём в своё жилище,
Наши Боги не простят».

- «Вижу, мы единоверцы,
Но я всё-таки «тиун».
У Христа мы иноверцы.
Ярополк нам просто лгун».

Блуд ходил. Тёр лоб и щёку,
А Владимир ждал, молчал.
Без какого-то намёку,
Разговор сам и начал.

Киев стольным быть обязан,
Я за этим и пришёл.
Быть со всеми тесно связан,
Чтоб любой здесь кров нашёл.

Никаких размежеваний,
Только вместе, как кулак.
Русь едина, без кромсаний,
А иначе просто мрак.

Рать пришла домой, запомни.
Ты обязан нас впустить.
А добро я долго помню,
И сумею отплатить».

Блуд, похоже, чуть замялся:
- «Будут грабить? Жечь живьём …»
И Владимир рассмеялся:
- «Дома мы своих не бьём».

Утром в город их впустили,
Без эксцессов обошлось.
Столкновения, правда, были,
Меры принимать пришлось.

Встретили насторожённо,
Любопытство взяло верх.
Мнение было искажённо.
Князь Владимир – князь из тех,

Кто Русь снова собирает
Ровно так же, как отец.
Как и дед. … Не каждый знает
Сколь печальным был конец.

Ярополк бежал трусливо,
Бросив юную жену.
И Владимир не учтиво,
Взял себе ещё одну.

Родила она ребёнка,
Сына – звали Святополк.
Так что род у Ярополка
Оборвался и умолк.

Блуд вновь в Родне объявился,
Так Владимир попросил.
- «Брат послал? Зачем явился?» -
Ярополк его спросил.

- «Угадал! Да, я от князя
С просьбой от него одной,
Помня про отца наказе,
Лично встретиться с тобой».

Рядом были воеводы:
- «Не ходи! Он всех убьёт»
Вспыхнул Блуд: «Вы, чьей породы?
Да, он вас везде найдёт».

Всё же он пошёл на встречу,
Князь его у дома ждал:
- «Уезжай! Я не перечу.
Струга вон, я всё собрал.

Свенельд где? Скажи мне честно.
Не смогу его простить».
- «Он ушёл, мне неизвестно
Где сейчас он может быть».

Он пошёл, где струги были,
Там стояли палачи.
Ярополка окружили
И … подняли на мечи.

И отныне по закону
Стал властителем Руси.
Делать как-то по другому
Он не мог, тому еси.

Так решительно, жестоко
Занял киевский престол.
И с языческим пороком
Не утратил ореол.

Князь Владимир, несомненно,
Жизнь Руси перевернул.
Где-то враз, где постепенно,
Словно время развернул.