Ида Рубинштейн

Мерцающие прошлым имена,
вспугнули эхо, огласив пространство.
«Семь покрывал» срывала старина,
приоткрывая древнее убранство.

И вот уже вне времени, вне стен
ожил далёкий бестелесный образ.
Вошла царица всех парижских сцен
и целый век ей не прибавил возраст!

Изломана, как линия судьбы
самой эпохи, – чувственно и властно
глядят глаза царицы и рабы,
и заглянуть в них сладко и опасно!

Художник отыскал свой идеал,
не устояв от творческого хмеля.
Судьба, как опрокинутый бокал,
оставила на дне немного эля.

Железным веком, как цветок, измята…
Сливалось тело с холодом стены.
Душа её из вечности изъята,
как музыка изъята из струны.

В покое, отрешённом и глубоком,
сквозила дивы колдовская власть,
и замок Сент-Шапель, с глубоким вздохом,
готов уже к ногам её припасть.

Все пальчики унизаны перстнями,
но как пустыня плоть её суха,
Отравленная бурными ночами…
Она царица страсти и греха.

Вот так, на фресках в древних Фивах,
где архаичный барельеф
(сравненье будет справедливо),
изображали королев.

С тех пор, в забвении глубоком
старинный замок Сент-Шапель.
Но вспомнят иногда со вздохом
платаны чувственный апрель,

когда в порыве вдохновенья
соблазн, минуя наготы,
кисть задержал лишь на мгновенье
у недозволенной черты.


                23 ноября 2016 г.


«Танец семи покрывал» для Иды Рубинштейн
поставил Михаил Фокин в Париже.