Южная ночь - 2

Минарет кипариса над   крышею старого дома,
ятаган полумесяца, звёздной прохлады струя:
эта южная ночь мне до боли мила и знакома,
потому что южанин с рождения самого я.

Потому что постиг я ритмичность Эвксинского понта
и её алгоритм передать я могу и готов;
облака кучевые летят за черту горизонта
и вослед им другие торопятся с горных хребтов.

Это ветер хмельной их, играя, проносит над морем
и замедлить их бег никакая не в силах мольба;
мы порою судьбой недовольны и даже с ней спорим,
потому что порой забываем, что значит – Судьба.

Удивляет другое: откуда привычки и норов
так несхожи средь нас, между добрых людишек и злых;
мы чужих узнаём по надежности стен и заборов
их коттеджей и вилл,  поселившихся в парках былых.

Мы чужих узнаём, нелюбовь их всегда подмечая
к нашим южным нюансам, хоть это отнюдь не беда…
Как за сейнером стая несётся галдящая чаек!
Как  на горных вершинах легла тяжело борода!

И пускай льют дожди, пусть идёт за неделей неделя,
пусть ворчу: – Ну, погодка! Такую бы только врагу!..
Северяне вздыхают о белых снегах и метелях,
я сочувствую им, но понять всё равно не могу.

Потому что я знаю:  средь зимней тоски и содома
вдруг откроется небо, и будут, как прежде, со мной:
минарет кипариса над крышею старого дома,
ятаган полумесяца, звёзды и ветер хмельной…