Невольно

Дитя, сей дух волочит правдой,
По жертвенному алтарю.
В крови потоки бурой язвы,
Он прерывает на корню.

Глиф веры начертателем объят,
Любовью наделен к своей чете.
Амбиций путь крестом распят,
Хвальба покорною слуге.

Чист сердцем, падший ангелок,
А мягкосерия не занимать.
Суть неопознанной стрелок,
Никак не станется поймать.

Под благодетелью, булат,
Что так, с покорностью в руке.
Прошиб собою сотню лат,
Не скрывших о тугой судьбе.

Как Гимнет, посланный на бой,
Сраженьем уповаясь впрыть.
Несет в себе несчастный вой,
Что в клич перевернуло быть.

И вот один, под смертный час,
На поле боя смеет дым,
Коварством, жадностью под глас,
Немой, чуть теплится, сокрыл.

Собою дикие черты,
Оставшиеся от солдат.
Как ярой вспышкой сражены,
Сердца мертвецкие скорбят.

Сколь сеч проводится сию,
Минуту в каждою душе.
Сколь не хватает ныне чувств,
Чтоб описать прямой судьбе.

Безумие, восторг, любовь,
В глаза пускает только пыль.
Запал, рожденный пред собой,
Оттачивает видну быль.