Памяти поэта-героя Мусы Джалиля

В небольшой татарской деревушке,
Где зимой – сугробы, летом – зной и пыль,
В крайнем доме у лесной опушки
Сын родился – маленький Джалиль
Чашу горькую испив семейства,
Рано потерявшего отца,
По просторам бесконечной степи
В Оренбург побрёл поэт – Муса.

Так начинался путь большого человека,
Героя, патриота и творца,
Потрясшего мир мужеством поэта,
И Отчизны верного певца.
Далее путь творческого взлёта,
Дочь – малютка и любимая жена,
Планы в один миг перечеркнула
Жестокая, проклятая война.

Путь закончился на плахе, в Плётцензее,
Но без слёз в измученных глазах,
С гордо поднятою головою,
С недопетой песней на устах.
И тоской глубокой по свободе,
Горячо любимой им семье,
По родной, незабываемой природе,
По поруганной фашистами земле.

Истерзанный зверскими пытками,
Но не сломленный горькой судьбой
В сердцах благодарных потомков
Жить будет поэт – герой!

Вечереет. В доме мирно, тихо,
Дети улеглись уже в кровать.
Мне стихи любимого поэта
Снова захотелось почитать.
О любви, о Родине, о счастье,
Я листаю дальше и опять,
Капают бесшумно мои слёзы
На сборник «Моабитская тетрадь».


Из  «Моабитской тетради»:

 ПТАШКА
   
   Бараков цепи и песок сыпучий
   Колючкой огорожены кругом.
   Как будто мы жуки в навозной куче:
   Здесь копошимся. Здесь мы и живем.
   
   Чужое солнце всходит над холмами,
   Но почему нахмурилось оно? -
   Не греет, не ласкает нас лучами,-
   Безжизненное, бледное пятно...
   
   За лагерем простерлось к лесу поле,
   Отбивка кос там по утрам слышна.
   Вчера с забора, залетев в неволю,
   Нам пела пташка добрая одна.
   
   Ты, пташка, не на этом пой заборе,
   Ведь в лагерь наш опасно залетать.
   Ты видела сама - тут кровь и горе,
   Тут слезы заставляют нас глотать.
   
   Ой, гостья легкокрылая, скорее
   Мне отвечай: когда в мою страну
   Ты снова полетишь, свободно рея?
   Хочу я просьбу высказать одну.
   
   В душе непокоренной просьба эта
   Жилицею была немало дней.
   Мой быстрокрылый друг! Как песнь поэта,
   Мчись на простор моих родных полей.
   
   По крыльям-стрелам и по звонким песням
   Тебя легко узнает мой народ.
   И пусть он скажет: "О поэте весть нам
   Вот эта пташка издали несет.
   
   Враги надели на него оковы,
   Но не сумели волю в нем сломить.
   Пусть в заточенье он, поэта слово
   Никто не в силах заковать, убить..."
   
   Свободной песней пленного поэта
   Спеши, моя крылатая, домой.
   Коль сам погибну на чужбине где-то,
   То будет песня жить, в стране родной!

 СОН В ТЮРЬМЕ
   
   Дочурка мне привиделась во сне.
   Пришла, пригладила мне чуб ручонкой,
   "Ой, долго ты ходил!"- сказала мне,
   И прямо в душу глянул взор ребенка.
   
   От радости кружилась голова,
   Я крошку обнимал, и сердце пело.
   И думал я: так вот ты какова,
   Любовь, тоска, достигшая предела!
   
   Потом мы с ней цветочные моря
   Переплывали, по лугам блуждая;
   Светло и вольно разлилась заря,
   И сладость жизни вновь познал тогда я.
   
   Проснулся я. Как прежде, я в тюрьме,
   И камера угрюмая всё та же,
   И те же кандалы, и в полутьме
   Всё то же горе ждет, стоит на страже.
   
   Зачем я жизнью сны свои зову?
   Зачем так мир уродует темница,
   Что боль и горе мучат наяву,
   А радость только снится?
   
    ***
   
Земля!.. Отдохнуть бы от плена,
На вольном побыть сквозняке...
Но стынут над стонами стены,
Тяжелая дверь — на замке.
О, небо с душою крылатой!
Я столько бы отдал за взмах!..
Но тело на дне каземата
И пленные руки — в цепях.
Как плещет дождями свобода
В счастливые лица цветов!
Но гаснет под каменным сводом
Дыханье слабеющих слов.
Я знаю — в объятиях света
Так сладостен миг бытия!
Но я умираю...И это —
Последняя песня моя.

                Муса Джалиль. 1943год.