И я

Ничто не казалось ему более унизительным, чем продолжать держаться за мамкины спортивные штаны в свои «христовы» тридцать три. И ведь не достойна, не Приснодева. Ну родила как чихнула («сынок, с тобой одним и не мучилась, другое дело с Эдькой – тридцать шесть часов недуром на весь этаж»), ну «обеспечила» десятком ненадёванных рубашек и брюк двоюродных братьев, ну выклянчивала добавки в детсадовских да школьных столовых. Самого главного в своей жизни он достигал сам, самое дорогое вымучивал. Элитный лицей – взяли за кубки по ватерполо, элитный факультет – за сальные взгляды и не только ягоподобной замдекана, элитная баба, жена не последнего фээсбэшника в городе, - за шубу из бельков («он такие лапушки!)… Тьфу!.. Цирк любила, как и её сынок. Цирк, шубы, автомобили – чтобы непременно иномарки, тирамису в ресторане на набережной. А не любила: меня, чай в пирамидках  да мою «чудесную на всю голову мамА». Почему-то супружника в последнем списке никогда не оказывалось. Может, просто забывала упомянуть? Допускала до себя как «простолюдина до Третьяковки: ради посмеяться да в итоге взлететь ещё выше, как можно выше». Взлетела до молоденького начальника мужа (оба оказались не против). Три года прошло, уже и женился, и сына заимел, а вахтёрша, идиотка, нет-нет да и спросит про конопатого чудо-мальчугана и «мою дюймовочку кралю». Нету дюймовочки – есть двухметровая дылда и дитё – ну точь-в-точь её мамаша. Довольствуйтесь тем, что есть. И я…

21/11/2016