Оксана Забужко. Комментарий к действиям св. Апосто

Что же, Пётр, ты стоишь? Ведь исчезли все стражники скопом -
Только крики толпы от Пилатовых рвутся палат...
И какая им разница - богом Он был иль не богом?
Дело вовсе в другом, а вот в чём - не поймёт и Пилат.
И всё гуще толпа и сопенье пивное. Всё ближе
Та Голгофа - стекаются к действу, сползаясь из тёмных нор!..
Местечковый актёр - петухом ты освистанный трижды,
И стоишь, закрываясь плащом на простецкий поганский убор.
Пальцы грубые, жёсткие, ветром дублённая кожа.
А на имя апостола - Пётр - ты имеешь права?
Ты, конечно, не тот,что за тридцать серебряных - может...
Но уже и не тот, кто распнётся за люди своя.

 - За кого ж распинаться мне, Господи, Боже великий?
В моём неводе рваном - лишь тина и грязная муть.
Ох, оставьте меня.
Я не знаю сего человека.
Никому я не должен. Тем более -  и Ему.
Так, я был с ним. Сквозь слёзы, без продыха стиснутый чернью,
Как на Солнце смотрел я, и слушал, и плакал осанну - свети!
А спросить бы - Учитель, ну что им за дело -
                Твоё молодое Ученье?
Ты хлебами пятью накорми их и воду в вино обрати.
А ещё чудеса...Тут мы все: воскрешать после смерти,
Хоть огонь проглотить, хоть ступать нам по жалу ножа.
...Только как мне сейчас по воде вдруг пойти, как по тверди,
Коль по вере моей столько лет расползается ржа?
Этот плач повсеместный, огонь затаённый
Из-под длинных ресниц Магдалининых чёрных очей...
Тут и смерть - лицедейство, герой, же, конечно, воскреснет:
Поклониться на публику выйдет во славе своей.
Тут прописано всё - до деталей, сценарий ведь крестный.
Как монеты, сгребают в копилку сердца.
Выгоняли торговцев из храма - вакантные взяли места.
Ученик я твой, Рави, я, может, последний из верных.
Я страшнее Голгофы боялся такого конца.

...И сквозь смену учений, пророков (так тянется век сей!)
И сквозь призраки жертв, палачей и сквозь месиво тёмных времён
Тут реальный один - кто за утро три раза отрекся,
А уже повернуло на полдень, а с места не сдвинулся он.
Что же, Пётр, ты стоишь, небосклон за собой заступая?
Иль тебя не коснулись людские рыданья никак?
У него за плечами - врата затворённые Рая,
И ключи к нему ржавые держит тяжёлый кулак.