Отпускаю

То случилось в России в лихих девяностых…
Край родной погрузив в мутной жижи волну,
Время борзых, никчемных, богатых и толстых,
Будто пена, сошло… сохранив быль одну.

Двое жили в селенье далеком, забытом,
Секретарша она, он же – просто беда:
Был поэтом в душе, а на деле – бандитом,
Не хотел, но не смог по-другому тогда.

Раз пришел он домой и бумажную зелень
Разложил, мол, отпразднуй, красиво живи…
А за домом зеленые листья висели
И стонали навзрыд о недолгой любви.

В темноту, что мелодию чувств шелестела,
Вкрался пейджерный звон, будто злой диссонанс –
Написала братва: “Нужно снова на дело,
Приезжай на стрелу, отомстишь за всех нас”.

“Ты уходишь?” – подруга заплакала сонно.
“Я вернусь” – он шепнул, кобуру теребя,
А потом на стекле запотевшем оконном
Написал: “Ты дождись, ведь люблю я тебя”.

Зарядил магазин в заграничной волыне,
Оглянулся вокруг: всюду темень и муть,
И уехал на резвой раскосой машине,
И не знал, что поехал в последний свой путь:

Попадание в голову – пулей пробито
Лобовое стекло… ну так что ж, поделом:
Сам дорогу избрал, и не стало бандита,
Но… остался поэт, что грустил о былом.

Схоронили лишь плоть в дорогом новом гробе,
Плоть, что лиры ждала, а держала лишь ствол…
“Нет, не верю, прости… час разлуки не пробил!” –
Дева выла навзрыд, зная: дух не ушел.

И грустила она о загубленном милом,
Что повсюду ошибся, лишь с нею был прав,
Потому и машину его сохранила,
Лобовое стекло даже не поменяв.

И однажды в осеннюю хмурую закись
В одиноком жилище скучала она,
И припомнилась ей та последняя надпись
На стеклянной прозрачной бумаге окна.

Боль кусала, как будто сентябрьский овод,
Чуть всплакнула она, юбки край теребя,
И вздохнула, и, вздрогнув, увидела снова
Те слова: “Ты дождись, ведь люблю я тебя”.

Улыбнулась девчонка, расправила плечи,
В сердце стих жгучей грусти железный накал –
И дышала на стекла с тех пор каждый вечер,
И на них появлялась всё та же строка.

И решила подруга: “Не так  уж и плохо
Так общаться с родным, что забыть не могла”,
Но меняется всё… и ушла та эпоха,
Все те выстрелы, стрелки и прочая мгла.

И приснилось ей как-то, что милый с другою,
И вскочила она, побледнев, словно тень,
Запотевшие окна протерла рукою
И… сама полюбила другого в тот день.

Ветви кленов последние листья качали,
А ее грызла бедность, и чахла она…
Он был служащий, хоть небольшой, но начальник –
Вдруг припомнит былое? Узнает – хана! 

Просчитав все ошибки свои и огрехи,
Дева – мигом в гараж, чтоб быльё отлегло,
Чтоб стекло поменять на той старенькой Бэхе,
Но взглянула она – было целым стекло.

Удивилась девчонка, сквозь грусть и усталость
Чувство странное сердце тревожило ей.
Побродила по дому – совсем не осталось
Ничего, что б напомнило страсть ранних дней,

Ни одежды бандита, ни фото, ни дула
Пистолета, что многих когда-то засёк.
А под вечер она на окошко вздохнула –
Там слова: “Отпускаю, спасибо за всё !!!”