Князь Владимир - креститель Руси Глава I

Ранние годы


Мать Владимира Малуша
Была первая любовь.
Хоть и ключница, не клуша,
В жилах княжеская кровь.

Дочь древлянского владыки.
Князь известный, звали Мал.
Князя Игоря на пики
Взял, а уж потом порвал.

Ольга жёстко наказала
Мала и его древлян.
Вот тогда им и сказала:
- «Зла не помню. Мал смутьян».

Дочь взяла на услужение,
Всё же девочка не враг.
И любое повеление
Делала не абы как.

А когда ей доложили –
Сын милуется в хлеву,
Их вниманием окружили,
Слежкой, как бы детвору.

Вызвав как-то Святослава,
Учинила мать допрос:
- «Хочешь, чтоб дурная слава
Увязалась, как понос?»

- «Мама …» - Святослав спокойно:
- «Не волнуйся же ты так.
Я люблю её достойно,
Будет сын у нас, как знак».

- «Сын родной, она рабыня! …
Робичич, твой будет сын».
- «Брат родной её Добрыня
Будет с ним, хоть до седин».

Ольга в бешенстве: «Не скрою!
Конюх он, Добрыня твой!»
- «Буду князем и устрою,
Будет воевода мой».

Ольга не могла смириться
С тем, что слышала сейчас.
Но нельзя на сына злиться
Понимала каждый раз.

Выход всё ж нашла, однако.
Раз надумали родить,
Чтоб не думали двояко,
В другом месте приютить.

Есть Будутино во Пскове,
С детства помнит его быт.
Правда, всё на честном слове,
Но, как выход, не забыт.

Так Малуша укатила
В эту глухомань рожать.
Попрощаться не забыла,
Всех просила поддержать.

Через месяц появился,
Как и ждали, мальчик-сын.
Папа сразу изменился,
Став серьёзным и не злым.

Володимиром назвали
На языческий манер.
И тогда ещё не знали,
Кем он будет, например.

Рос он с матерью в деревне,
Как-никак, а Ольгин внук.
По привычке очень древней
Был положен с детства друг.

Без задержки, по приказу
Был назначен друг-пестун.
Малышу он эдак сразу
Стал рассказчик и колдун.

Это был крепыш Добрыня
И родной Малуши брат.
Стал с Владимиром отныне
Всюду вместе, аккурат.

По утрам ходить на речку,
Умываться каждый раз.
Это так вошло в привычку,
Мыться стал не напоказ.

Речка Желча привлекала
Малыша своим теплом.
Не крутилась, не мешала
Бегать с визгом босиком.

И отец, пусть даже редко,
Сам в Будутино бывал.
Всё здесь жило жизнью предков,
Он здесь просто отдыхал.

Вместе вдоль реки гуляли,
Даже на рыбалке был!
И Добрыню удивляли
Те черты, что он открыл.

А Владимир, в три-то года,
Как отец старался быть.
- «Это Рюрика порода!»
Оценил Добрыня прыть.

Продолжал с ним заниматься
Ежедневно день за днём
Бегать, прыгать, даже драться,
Плавать ночью под дождём.

- «Из тебя растёт мужчина;
Князь, хозяин, властелин!» -
Говорил: «Не ты причина,
А твой род и он один!»

С светло-русыми кудрями
Он был внешне херувим.
Что внушалось ему днями,
Заставляло быть другим.

Как-то выйдя на прогулку
Он услышал: «Робичич!»
- «Говорить с ним мало толку.
Дать по шее научись».

Так советовал Добрыня:
- «Без нужды не обижать.
Ты храни свой род и имя,
Сильных будут уважать.

«Робич» - это сын рабыни.
Мать твоя, как я, не раб.
Есть у нас свои святыни,
Ты же Рюрикович. Рад?

Своё детство, жизнь в деревне
Помнил, часто вспоминал;
И реку с зарёй вечерней,
Сеновал, где засыпал.

По утрам, как мать будила
И поила молоком.
Одевать сама любила …
Завтрак только с творожком.

Петушиный разборки
И мычание коров,
Словно прошлого осколки,
Вспоминал тот дом и кров.

Святослав был дома редко.
Степняки, войдя во вкус,
Повели себя так мерзко,
Что пришлось «мотать на ус».

Ольга верная той роли,
Что дал княжеский престол,
Попросила, не без боли,
Всем прибыть за общий стол.

Нелюбимый внук с Малушей
И Добрыня, как пестун,
В Киев прибыли по суше,
Видно было за версту.

Их толпа сопровождала,
Это лишь на первый взгляд,
То Добрыня для начала
Охранять собрал отряд.

Так пешнями, топорами
Не один налёт был смят.
Дрались, как на поле брани,
И Добрыня стал им свят.

Никого не потеряли
И ранения не в счёт.
Но зато трофеи взяли,
Пленных несколько ещё.

Позже весь отряд из Пскова
Стал в дружине, как костяк.
И Добрыня с ними снова,
Для дружины не пустяк.

И пока, прибыв в столицу,
Заселились у дворца.
А Малушу, как блудницу,
Не пустили до крыльца.

Брат обязан был вмешаться,
Влез невольно в этот спор.
Ольге выдал: «Хватит драться!
Ни к чему этот укор.

И Владимир не «робичи»,
Он тебе законный внук.
Твой земляк, а не обидчик,
А сестрёнка мать не вдруг».

- «Как земляк?» - спросила Ольга.
- «Ты откуда?» - был ответ.
- «Лет прошло с отъезда сколько?
Или это твой секрет?»

- «Я вообще-то псковитянка».
- «Знаю, … «Выбутская весь».
Псков теперь твоя изнанка,
Всё твоё сегодня здесь.

А Владимир где родился?
То-то, … форменный земляк.
Он сюда и не стремился,
Как какой-то там босяк.

Это Рюрикович чистый,
А вдруг он возглавит Русь?»
- «Ты Добрыня слишком шустрый.
Время будет, разберусь.

И давай договоримся,
Опекай их, как пестун.
Мы, как род, вам не сдадимся,
Хоть и князь ваш опекун».

И Добрыня растерялся: …
- «Так хоть внуков урезонь!
Ярополк убить собрался. …
Он же брат, притом огонь».

Жизнь Владимира меняла,
А внутри рождалась злость.
Хоть Малуша и ласкала,
Он был всем, как в горле кость.

Ненависть к нему у братьев
С каждым годом всё росла.
И угрозы, и проклятья …
Жизнь, как будто, оплела.

Ярополк был самый страстный.
Всем дерзил и всех учил.
В то же время и опасный,
Злость свою с собой носил.

Яркая страница детства,
Впечатление, как шок,
Бой за Киев и те средства,
Что сломили их бросок.

Печенегов жгли со страстью
И кромсали, как овец.
Делал это, своей властью
Святослав – родной отец.

А когда осаду сняли,
Разогнав весь этот сброд,
Святослав сказал: «Едва ли
Будет счастлив здесь народ.

А поэтому решаю,
Чтобы власть имела толк
Здесь наместника желаю.
С вами будет Ярополк».

А Олег в земле древлянской
Меня будет представлять.
Овруч город хоть не царский,
Но зато есть где гулять.

Речка Норин не такая,
Как, допустим, речка Днепр.
Но достаточно большая,
Чтоб утоп в ней даже вепрь».

Свенельд затаил обиду,
Был лишён земель древлян.
Он же Мала свёл в могилу,
А не кто-то из полян.

Отдав вотчину Олегу,
Князь нарушил договор.
Уподобившись абреку,
Подписал свой приговор.

В это время новгородцы:
- «Мы не можем больше ждать.
Мы же вам не инородцы,
Не варягов же нам звать».

Ярополк с Олегом вместе
Попросили их забыть:
- «Не поедем, хоть повесьте
В их болота гнус кормить».

Взяв вдруг под руку посланца,
Им Добрыня говорит:
- «А зачем вам иностранца?
Третий есть, … не фаворит.

Рюрикович, как и эти,
Просто он не хамовит.
Скидку можно, что, мол, дети,
В остальном же именит».

Новгородцы к Святославу:
- «Дай Владимира на трон.
Он у нас добудет славу,
Его слово – нам закон!»

Князь конечно согласился,
Так Владимир княжить стал.
В десять лет он в путь пустился,
Там прозрел и жизнь узнал.

Свенельд между тем всё помня,
Печенегам сам донёс;
Князь разбит, стал им не ровня,
Но добычу всё же вёз.

Убедил и Ярополка,
Помощь князю не нужна.
Что его пардуса, волка
Остановит лишь война.

В результате на порогах,
Свенельд попросту сбежал,
Князь погиб во лжи, подлогах,
Словно Русь к себе прижал.

И аукнулась измена.
Сын его, их двое, Лют,
Личность, в  общем-то, растленна
И к тому же лизоблюд.

Решил съездить на охоту,
Взял друзей, таких как он.
Через пожни, по болоту
Вышли в лес, где был закон.

Это лес земли Древлянской,
Где наместник князь Олег.
Без учтивости славянской
Вёл себя, как печенег.

Олег прибыл разобраться,
Люта он совсем не знал.
- «Чем решили здесь заняться?
Кто бы имя хоть назвал …»

- «Сам-то кто?» - спросил нахально.
- «Здешний князь, зовут Олег,
Земли здесь официально
Князя вотчина навек.

Зверя бить без разрешения
Я, конечно же, не дам.
Вот получишь приглашение,
Приезжай хоть все, хоть сам».

- «А ты знаешь кто отец мой?»
- «Нет желания узнать.
Тон такой сочту крамолой,
Есть желание прогнать».

Вынул меч Лют, замахнулся …
Так бывало … и не раз.
На мгновение ухмыльнулся,
Но стрела влетела в глаз.

Свенельд в бешенстве от злости.
- «Как же так! Мой сын убит!
Брату место на погосте!» -
Ярополку говорит.

Ярополк был с братом в ссоре
И Олег вина тех бед.
Что Владимир нам не горе …
Был ещё моравский след.

Ярополк пошёл на брата
Отношения выяснять.
Чья здесь «правда» виновата
Даже он не мог понять.

Овруч встретил недовольно,
Но Олег вникать не стал.
Мысль о том, что добровольно
Брата рвать, не допускал.

- «Повернуть всем!» - дал команду.
Войско двинулось назад.
Сам упал случайно в яму,
Тем и кончил средний брат.

Разлетелась весть мгновенно,
Братоубийство страшный грех.
Ярополк одновременно
Князем стал почти для всех.

Убедил с трудом Добрыня
Об опасности здесь жить:
- «Ярополк стал зверь, отныне,
Не собьёшь ты эту спесь.

Уезжать к варягам надо,
Новгород тебя поймёт.
Да, придёт сюда их стадо …
Верю я – твоя возьмёт.

Там же с силой соберёшься.
Время есть, не торопись.
Сам поймёшь, когда вернёшься,
Только рано не женись».

И Владимир внял совету,
Вспомнит это много раз.
Знал, что Каин канет в лету,
Но пока что не сейчас.

Новгородский быт стал близкий,
Рюрик жил здесь и почил.
- «Бью поклон вам самый низкий».
И прощения попросил.

А в ответ услышал сразу:
- «Хоть сто лет, а будем ждать!
Нам не надо ту заразу,
Кто способен брата гнать».