10. Не ждите доброй феи, коль умны вы

(предыдущий фрагмент "9. Натурщица и герцог Бекингем". Роман "Миледи"
       http://www.stihi.ru/2016/11/26/4484)

...Милорд за это время изумлённо,
поскольку не видал таких принцесс,
наращивал свой пылкий интерес
к девичьей наготе. Не только    лоно
принцессы излучало свой протест,
но и всё     тело     вдруг зарделось ровно
до явного смущения: коронный,
иль герцогский к ней явлен интерес?
Милорд ей демонстрирует нескромно
внимание самца, иль политес?

Настрой принцессы был непроницаем
для зрелых собеседников: – Скромны
  мы, женщины, бываем в мире тьмы.
  Хватательная воля над самцами
  одерживает верх, едва умы
  сдаются, ибо гнёт яиц напорист.
  Со мной и вас глазами за     одно    ест
   милорд, как все мужчины-хватуны.
– Для вашего высочества, увы,
   есть свежая нерадостная новость, –
мадам, не поднимая головы,
свою досаду выдала за скромность. –

    Взор – искрой. Телеса оголены...
    Простите, что сейчас мы     заорём,     гость.
    Мы сами кое-чем ущемлены...
    ...Простите, Генриетта, вы юны,
    поэтому моя уместна строгость.

   Ответьте сами, ежели умны.
   Лишенья показательно даны,
   когда их проявление фатально?
   В них порка-назиданье или тайна?
   Не всякое лишенье элитарно.

   Плевать на рок? – не хватит вам слюны.
   В канун ближайшей иль другой луны,
   когда природа с вами солидарна,
   не ждите доброй феи, коль умны.

   Сейчас вы ослепительны как дама.
   Пора узнать, насколько мир уныл.
   Вас ждёт, когда сойдёт бравада, драма.
   Интриги короля страшней войны.

   Ваш братец не желает вам    добра,    но
   вы злиться и безумствовать вольны.
   Взамен волшебной палочки упрямо
   не хочется горящей головни?

   Пока вы брака с     Карлом     ждёте рьяно
   (пусть даже не теряя головы),
   король со всей небрежностью тирана
   решил вам     воспрепятствовать,     увы.

– Надежды пронесём, не      утеряв,     мы.
– Мечты свои пустить по ветру вы
  успеете и без душевной травмы.
  Для брата вы не выше трын-травы.

  Больного самолюбия отравы
  не склонны ведь терпеть уколов мы?
  Не знали унижения      вчера     вы,
  пытаясь прыгать выше головы.

  Всё б замыслы вам строить кучеряво!
   А вас хотят лишить и    вовсе    драйва...
– Действительно, я против... головни.
  Пока я всех надежд не растеряла,
 
  они ещё по-прежнему равны
  благим моим борениям за право
  на троны и монаршии дворы.
   Хочу в свой адрес криков: «Ви'ва», «браво»!

– К Злосчастью не     желаете     ль в облавы?
   Ходи, душа, на исповедь да ври.
   Тщеславие-любовь, страсть-власть – два сплава.
– Брак и въезд в Лондон – Божии дары.

  Карл в юности был мил без бороды.
  Двор в Лондоне – венец любого плана.
   Туда рвусь то стремительно, то плавно. 
– Заморские углы милей родных?

  А брат ваш держит вас за воротник...
  И в смысле теплоты, и в смысле пра'ва
  не всякая семья, увы, родник,
  пусть даже связи действуют исправно.

  У вашего высочества одни
  невзгоды     для души грядут и    раны.
  Рок ситуационной западни –
  не в     логове     злосчастья, но на грани.

  Напомнить о     вчерашнем     ли, про дни,
  когда в мечтах ходили вы кругами?
  У вашего высочества родни
  лояльной к вам так мало! Сплошь другая.

  «Заветную мечту свою распни»! –
  внушает кто-то, не сторонник рая.
  Цветами обрастут нескоро пни
  порубленных надежд. Нас обокрали!

  Ваш брат, ни в чём для вас нетороплив,
  повёл вдруг против вас интригу крайне.
  От чьей-то там злокозненной стряпни
  король смердит отнюдь не фигурально.

  Стряхнув на нас колючки и репьи,
  а сам притом униженный морально,
  каприз и власть свои употребил
  Людовик против Лондона реально.
 
  Какой, узнать хотелось бы, дебил
  Людовика настроил против Карла?!
   Ваш с Карлом брак смотрелся бы шикарно...
– А что ж теперь?! Надежды стёрты в пыль?!

– Пока на вас растрачивает пыл
  и время тут милорд, вся Божья кара,
  что вам, видать, безбрачье предрекала,
  падёт на тех, кто веру в вас крепил

  в союз с наследным принцем. Нас лукаво
  и подло провели! След Ватикана,
  иль ловкий ход влиянья на Луи
  его преосвященства, что скулил

  о происках милорда-радикала?
  Так что ж это     было,     предрекая
   облом прыжка  в заморские углы?
Лорд, щурясь на свету, взор округлил.

Сверкнул у Генриетты взор, как     лёд,    но
нос вздёрнула принцесса благородно
и голой вновь     прошлась,     ну хоть убей!
Мол, как тут отказать самой себе

ещё раз подразнить игриво лорда!
– Вы, делаясь с годами красивей,
  при Якове вошли в большой     фавор,    да?
  Кого бы ради спел ваш соловей?

  Во всём ли сюзерен для вас главней?
   Его     по вкусу иль      мои     вам бёдра?
– Что я определил не мимолётно:
  у вас они сливаются плавней
   с гармонией телес: упруго, плотно.

– Чужие бёдра – в Англии. Фиг с ней!
   Мои же бёдра – смешанных кровей.
   Мои кисть переносит на полотна,
   что зримо притягательно для лорда.
   Наглядна страсть. И тонус ваш жив в ней.

– У вас и впрямь божественные бёдра!
– Сейчас-то представляетесь живей
   желанием моих красот вы твёрдо,
   по принципу «дружок, не осрамись».
   
– Уж очень вас слепил Господь добротно!
– А ваш дружок не ведает границ!
   К моим ногам едва ль падёт он ниц.
   При мне стремится ввысь бесповоротно! –

принцесса с ожиданием рекорда
свой взор перевела скабрёзно вниз.
На «входе» не задвинута «щеколда».
Забавно,     миссис    видят в ней, иль мисс?

Ей сделалось истомно и щекотно
в глубинах, зарождающих в ней слизь.
По телу прочь не столь уж и вольготно
кураж с томленьем быстро пронеслись.

Намерениями не став благими,
в момент, когда надежды свет померк,
радушие и флирт, подобно глине,
сминались без заявки на успех.

Доставленная новость герцогини
взяла-таки на чувством девы верх,
и паника пошла не из вагины.
Карл, Лондон уж не виделись своими,

пусть грёзы от мечты неотслоимы.
С Людовиком сестрица не в ладах,
терпя его капризов кавардак,
от воли короля неотделима.
Принцесса – жертва брата-властелина.

И что теперь ей герцогский елдак
и собственное в новом свете имя!
Ужели счастье вновь промчится мимо?!
Ушла Душа принцессы в пятки так,
что женский стыд смотрелся, как пустяк!

Одним лишь     дурам    море по колено.
Мир – прежняя жестокая арена!
А добрый мир – в зачатке нулевом.
Но как переложить на ближних бремя
борьбы за счастье собственное в нём?

– Бессилен тут в Париже лорд-миньон.
   Мари! Коль разрешится вскорь проблема,
   я буду вам обязана и днём
   и даже ночью. Встретьтесь с королём!
   Частенько брат король туп, как полено.

   Но Карла он считает муравьём!
   В Париже я в уюте и     тепле,     но
   мне в Лондоне бы с Карлом жить вдвоём,
   поскольку предначертано! Спорнём,
    что брат от кардинальского глуп плена?

– Величие их смотрится так бренно,
   когда подкреплено злом и враньём!
    Прелат и брат король ваш вороньём
    летят, чтобы гнобить вас... вожделенно.
– Женить иль не женить нас – вот дилемма! –

бедняжка, ускользнув от глаз в проём
широкой ширмы, не теряла время. –
   Вы, герцогиня, будьте с королём
   поласковей и женственно хитрее,
   чтоб он не лез к нам в су'дьбы напролом,

   чтоб он был стоек, как бы впредь не ёрзал.
   Брат чу'ток лишь к своей банальной прозе.
   Вы тоже, лорд, поймите, что мой брат
   от вас услышать доводы все рад
   о личной для     себя     весомой пользе

   от сестринской помолвки. Шах и мат
   устроим кардиналу     Ришелье     мы.
   Другие остротой не прогремят.
   Другие в пику мне не заклеймят
   прелата тет-а-тет за факт дилеммы,

   а я ему скажу, как есть, в лицо,
   что надо быть последним подлецом,
   препятствуя принцессе выйти замуж,
   тем более, что мне давно    пора    уж
   кудахтать квочкой: «Чей мир под яйцом»?!

           (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/11/30/8576)