150. Сейчас я каюсь пред самим Всевышним...

  Сейчас я каюсь пред самим Всевышним,
  что променял червонец на пятак.
  А тот, кто был когда-то третьим лишним,
  сегодня нужен стал. Бывает ведь и так.

  Под отблески угаснувшего солнца -
  пусть не за совесть, а скорей за страх -
  я буду знать, что где-то у колодца
  судачат бабы о моих страстях.

  А знаешь, я бывал и независим.
  И что мне до сияющих вершин?
  А вместо этих множественных писем
  ты лучше дай мне капельку души.

  Мне ни к чему святые со крестами -
  на всех крестах обычно вороньё.
  А если есть чего-то крепче стали,
  так это слово верное моё.

  Пусть будет так. А как теперь иначе?
  Да, впрочем знаешь, я не помню зло...
  А бабы у колодцев пусть судачат,
  ведь им не знать, что это всё прошло.

  И пусть везёт тому, кто нынче первый.
  Меня всю жизнь носило чёрт-те где.
  Но у него сказались крепче нервы...
  А у меня - седины в бороде.

  Но душу греет то, что ты такая ж,
  как двадцать лет в далёком далеке...
  Нежданные снежинки сбились в стаи,
  обдав морозом локон на виске.