Обезьяни разборки

Плох Гриша, или же хорош,
Он в жизни настоящий еж.
И очень часто он "увы",
Терпел привратности судьбы.
И вот на отдыхе, на море,
Его опять постигло горе,
В тот день он отдыхал, купался,
А вечером скандал подкрался.
Запахло к вечеру мокрухой,
Чуть не остался он без уха.
Представить трудно даже спьяну,
Разборку Гриши с обезъяной.

А случай вышел вот какой:
Гриша и Слава Лисовой
Шли по бульвару очень чинно
И вдруг увидели картину:
Что в субтропическом раю,
У набережной, на краю,
Фотограф хлеб свой добывает,
Всех среди пальм запечатляет,
А дополняет всю картину
Объятье с Кешей - бабуином.

(Знай Гриша, что он за скотина,
Не подошел бы к бабуину.)

А так обнял, щелчок не звонкий
И все - "Привет" мол "С Амазонки!"
Тому, кто фото увидал,
Ты врешь, что в сельве побывал.

Доказывал он Славе рьяно
Всю прелесть фото с обезьяной,
Тот соглашался с неохотой,
Мол, будут путать нас на фото,
Но Гриню просто не возьмешь,
Ведь еж и в Амазонке - ёж.
Сдал Слава, спорить не хотел,
О чем потом и пожалел.

Фотограф шестерил на славу,
В миг уседил он, Гришу, Славу,
А между ними образину
Того же Кешу - бабуина.
И так тот Кеша обнимался,
Как - будто с ними с детства знался,
И дело было на мази
Но тут фотограф попроси:
Мол, мужики, чтоб было тихо,
Не то, случиться может лихо",
А почему он всех их просит:
Кеша базар не переносит,
И в ситуации такой,
Хоть бабуин он, а крутой".

И все бы было там добро,
Но Грине бес стучал в ребро,
Крича, доказывал он сильно,
Что он ,де, круче бабуина.
И Гриня своего добился,
Враз Иннокентий обозлился,
По обезъяньи ухнув глухо,
Крутнул Гришатку он за ухо.
Тот заорал, стал страшно зол;
"Не бабуин ты, а козел,
За это ухо, я, му....ло,
Сейчас тебе начищу рыло!!"

И Кеша понял - это месть,
Оскал зубов и дыбом шерсть,
Фотограф кинулся в разборки,
В миг Кешу напугал он поркой
И пол часа просил он Гришу,
Свою на место сдвинуть крышу.

И был заказ, и был портрет,
И был на всех нейтралитет,
Смолчал Гришатка в этот раз,
Подумав: "Ну и гондурас!"

А Славик как-то похвалился,
Что через год оскал приснился,
И до сих пор вопрос, мол, мучит,
Кто из двоих там был покруче.

И Грине Гошу вряд ли жалко,
Всё шьёт ему он аморалку,
Мол замечал за негодяем,
Как лапал женщин обнимая.

                Евпатория.