из цикла Поэт, поэзия и я

1.
ПОЭТЫ УМИРАЮТ НА ДУЭЛЯХ-
Звучит как будто предостереженьем.
И, если дан талант тебе небесный,
Готовься к испытаньям и мученьям.

В тебя впиваться будет все на свете.
Ты станешь мясорубкой восприятий.
А впечатления, зачавшись, словно бремя,
Отяготят тебя – не шли проклятий.

В агонии душевных растерзаний,
В бреду, в безумии, в единстве сотворенья
Родится у тебя красивый образ.
Но осторожно! Дальше – воплощенье.

Ты был как мать? Подобна ювелирной
Твоя работа стала: образ-слово
В сюжет изящный и знакомый людям
Оправить должен ты легко и ново.

Был ювелиром? Будь и педагогом:
Веди сюжет законом мысли кверху.
Не позволяй сумбуру править шумно.
Пусть твой сюжет летит, подобно стерху.

Кто ты теперь? Один, опустошенный.
Сюжет твой служит верно плагиату.
Твой образ заштампован – и в работе.
Произведенье растащили на цитаты.

Ты снова озаряем вдохновеньем,
Опять себя растрачиваешь лихо.
Поэты умирают НА ДУЭЛЯХ…
Готов ты, что ли? Согласишься  тихо.

Тебе ведь все равно, кто твой противник:
Циничный неуч иль ученый циник.
Он – офицер, жандарм, парторг, геноссе,
Делец или подлец. И что он вынет?




Мушкет иль шпагу? Кляузу иль деньги?
Меч или официальную бумагу?
Ты – безоружен при любом раскладе,
Хотя творил ты чудеса получше магов.

Над вами – небо. Вечно-вездесуще,
Оно на зло-добро людей не делит.
Но выстлал ты его фантазией богато,
Надеясь, что тебе хоть кто-то верит.

Надеешься, что ты кому-то нужен?
Что кто-то книгу к сердцу прижимает
И, повторяя строки в исступленье,
Себя с тобой душой соединяет?

У каждого поэта есть поклонник.
И даже больше: вдохновений зыбких
Ты соберешь за жизнь ну ровно столько,
Сколько любви в слезах или улыбках.

Но жизнь не схожа с играми в ИНЕТЕ:
Нет ни второй, ни третьей, ни десятой.
Поэты УМИРАЮТ на дуэлях –
И не иначе. Это даже свято.

А если…Ну, представим, что возможно:
Не Пушкина – Дантес представил небу,
А пуля гения с удачей оказалась –
И франт французский пал, как бы и не был.

И Лермонтов с Мартыновым покончил,
И Грибоедов – раньше, и Жуковский
(Тот – с шайкой, тот – с болезнью, тот – с врагами),
Все победили, выжили геройски.

И многое еще они создали,
Одев в одежду буквиц  впечатленья,
И празднуют, и лавры пожинают
За новые свои стихотворенья.

Их жены счастливы, и дети тоже,
От скуки служба лечит иль дорога.
Перо с бумагой на столе застыли:
Вот-вот у них работы будет много!

Не кончится конвейер впечатлений,
Богатству языка предел не ведом.
Нет дна у мудрости и пика – совершенству.
Как, все-таки, прекрасно быть поэтом!

Но скорбной сутью ранит наши души
Распоряженье чьей-то воли смелой:
Делец, дыши, живи. И не пугайся:
ПОЭТЫ умирают на дуэлях.

И все же, смысл жестокого веленья
Дано постичь при кротости отменной:
Поэт, убив, становится убийцей,
 А это – против замыслов Вселенной.

Жить, мир творя и сердце отворяя,
Дано тебе недолго в этом теле.
Но не загнешься от болезней старцем:
Поэты умирают на дуэлях!

Но кто теперь преследует и гонит?
Кто шлет поэту вызов, чья перчатка?
Какой противник расставляет сети?
Да и за что? Какая будет схватка?

Когда Дантес прицеливался верно,
Тот, кто мишенью стал, постиг, я знаю:
«Мой враг и я – почти одно и то же,
Поэтому я насмерть не стреляю».

Шаги отмерены. В  сторонке – секунданты.
Оружье наготове.   «Все.  Сходитесь».
И приближается к тебе делец-противник.
А ты, воображаешь, русский витязь?

Твой выстрел…или выпад – ну, не важно.
Не хочешь уничтожить ли его,
Чтоб меньше гнусности, бахвальства, двоедонья.
Кого убьешь? Себя же самого.

Да-да, поэт, ты вовсе не ошибся:
У твоего врага – твое лицо.
Он – все противное твоей натуре,
Но берегись! Одно его словцо…

Он усмехнется криво.  Он – сильнее.
И скоро вытеснит тебя совсем.
Тебя осталось мало…Иссякаешь,
А скоро сделаешься ты – ничем.

Он хочет денег, фирменного быта,
Здоровья, расписанья наперед.
Он  хочет есть, любовью заниматься.
Твое оружие его не прошибет.

Смотри бесстрашно и обыкновенно:
За небом – Небеса. Стихи у цели.
Он остается жить в твоей натуре,
А ты – ты умираешь на дуэли.