Я давно уже вязну в топком сыром болоте

Я давно уже вязну в топком сыром болоте,
Плесневею в замшелости мыслей, суждений, слов.
Я и раньше летала на бреющем лишь полете,
Но хотя бы взлетала чуть выше чужих голов.

Когда тонешь, сперва избавляешься от балласта,
И быть может, инстинкты эти совсем не плохи.
Но, как грустно, и как, увы, до банального часто,
Самым тяжким грузом становятся вдруг стихи.

Да и правда, когда писать в современном мире,
В современном ритме, где все всегда на бегу.
Как отчаянно мало бываешь в своей квартире,
Там, где мысли врезаются в стены на каждом шагу.

И пытаешься передать их другим ползущим,
Они смотрят недоуменно: «Ты что, совсем?
Говорить о листьях, об осени и о сущем
Среди наиважнейших наших в быту проблем!»

Отмирает слог, умирает рифма, язык мертвеет,
Забывает все, как по Эллочкиным* следам.
Как мотор без масла, и мозг ржавеет,
Не способный уже к чужим словесным трудам.

Но мелькнет чей-то точный эпитет блестящей искрой,
Вспомнит мозг  вкус подобранных сочных слов.
Нет, неправда! Пусть даже земля и близко,
Я еще взлечу к высотам моих основ.
06.10.16

*Эллочка-людоедка Щукина, героиня бессмертных "12 стульев"