Последний донос

Тот, кто «стучит» и предает, тот знает,
Судьба и Бог за это покарают,
Всё знает – будет суд и быть там худу,
Но он не может извести в себе Иуду.

Что был плохим, потом хорошим стал,
Не верьте, никому кто б вас не убеждал,
С грехами жизнь прожить, довольно сложно,
А вот мозги нам переделать – невозможно.
       *      *      *
Больной по всем приметам помирал,
Он на последнее родню позвал свиданье,
Возле себя своих всех рОдычей собрав,
Последний спич свой начал с покаянья:

«Ты помнишь, брат, как с должности слетел?
Так знай, что я вломил про все аферы,
Нет, я тогда, не справедливости хотел,
Хотел, чтоб приняли к тебе крутые меры.

Сестра! Ты помнишь те свиданья с КГБ?,
Опять же я, так в анонимках постарался,
Прошёлся танком по твоей, сестра судьбе,
Так, что в душе осадок горести остался.

Жена, ты помнишь, как хотели посадить?
Свои доносы, только вспомню, сразу стыдно,
Не знаю, сможешь – нет, мне простить,
Тебе тогда, так было больно и обидно.

Не замолить мне и не скинуть этот грех,
И я когда помру, то есть расстанусь с вами,
За то, что в жизни клеветал на всех,
Подвесьте меня к люстре, вверх ногами.»

Сказал и помер. С облегчением вздохнув,
Родня спешит отдать долги по завещанью,
И тело хладное, под люстру подтянув,
Последним актом завершить своё прощанье.

Все удивились появившимся ментам,
Командам: «Руки вверх! Стоять! Бояться!
Тут поступило заявление, вдруг, к нам,
Что будут над покойным издеваться!»

Не верьте, видя, как чиновник в церковь влез
И жжёт там свечи, в ожиданьи чуда,
Не станет ангелом вчерашний злобный бес
И праведным, тот кто в душе - Иуда!