Князь Святослав - полководец

Глава I
Детство, отрочество, юность.

Святослав – ребёнок поздний,
А поэтому любим.
Рос без жалоб, драк и козней.
Ольга – мать гордилась им.

Были братья без сомнения,
Умирали малыши.
А поэтому с рождения
В нём не чаяли души.

Радость всё же в кой-то веки
Посетила княжью сень.
Игорь с Ольгой словно дети,
Счастьем жили каждый день.

Грусти не было в помине.
В поздравлениях беспредел.
Игорь ждал, мечтал о сыне,
Как преемнике всех дел.

Образ видел в нём манящий,
Чтобы всё давалось в прок.
Воин рос, чтоб настоящий,
А не маменькин сынок.

Безмятежная лужайка
Отрицалась, наконец.
А поэтому, как «нянька»
Стал потомственный боец.

Викинг – друг у князя первый.
А кого ещё искать?
Свенельд князю самый верный,
Вот и стал он опекать.

И ещё был викинг смелый,
Кто входил в их близкий круг.
Кто, как воин, был умелый.
Это Асмунд – верный друг.

Все хазарские атаки
Били с Игорем без слёз.
Были преданней собаки,
Каждый был, как верный пёс.

И учтя друзей желания,
Этот факт неотразим
Все вопросы воспитания
Игорь сам доверил им.

Князем сын стал без сомнения,
Так как род был именит.
Так что сразу же с рождения,
Святослав стал знаменит.

Игорь был тогда всесильный,
Но своим он доверял.
Только воин, только сильный!
Очень часто повторял.

Вдруг, да спросит осторожно:
- «Как растёт наш молодец?»
Говорил он так, возможно,
Чуя скорый свой конец.

По трагизму небывалый
Смерть, как случай, понимал.
Святослав трёхгодовалый
Это плохо понимал.

С ним ещё общались мало,
Он и прям был слишком мал.
Как отца тогда не стало,
Святослав потом узнал.

После страшной смерти князя,
Мир общения стал другим.
Не по блату, личным связям,
Свенельд стал незаменим.

Асмунд, Свенельд … Ольга знала,
Где нужней они сейчас.
От опёки отозвала,
Хоть и мучилась подчас.

Витслав призван был на службу,
Главным, став опекуном.
Свенельд знал его, вёл дружбу,
Много лет был с ним знаком.

Викинг, прям-таки, от Бога,
Воин в несколько колен.
Красноречие, как из рога.
Ну, и внешний вид не тлен.

Удивлял он всех - умению
Поражать врага на нет.
Святославу стал он тенью
И на много, много лет.

Ольга-регент так считала:
- «Есть возможность быть творцом.
Воспитай бойца сначала,
Можешь стать вторым отцом.

Говорю так малость с грустью,
Сохрани в нём с предком связь.
Пусть же Киевскою Русью
Управляет сильный князь».

- «Я молчу о нашей дружбе» -
Молвил Витслав: «Я ваш весь!
Быть у Рюрика на службе
Для меня большая честь.

Мальчик ваш, скажу, чудесный.
Вижу, будет знаменит.
Род свой, имя, трон известный
Святослав не посрамит.

Научу, что сам умею.
Всё, что есть, ему отдам».
- «Возражать тебе не смею,
Знай, что должное воздам».

- «Я служу не за награды» -
Витслав был слегка смущён:
- «Я люблю, когда мне рады,
Этим и вознаграждён».

Ольга знала, без внимания,
Без мужчин легко упасть.
Потому для воспитания
Отдала ему всю власть.

Витслав начал с переезда,
Чтоб мальчишке жизнь начать
Не с дворцового подъезда,
А с прихожей, так сказать.

Переславль, как есть,  днепровский
Был заштатным городком.
Витслав дом держал не броский,
Стал он маленьким мирком.

Место чистое, простое …
Знал толк, кто его избрал.
Днепр, дубравы, всё такое …
Словно в сказке побывал.

Даже быт простой – причина
Почитаний, кто познал.
Здесь рождается мужчина,
Воплощённый в идеал.

Так что детство Святослава,
Несмотря на то, что князь,
Было шумным, как облава,
Дерзким, словно бы резвясь.

Первым делом научился
Плавать долго и нырять.
Между делом, изловчился
Камни, как блины, швырять.

Слушал Витслава пристойно,
Не желал трусливым слыть.
Через год он мог спокойно
Днепр, как речку, переплыть.

Как игру, игру задорной
Витслав сам стал прививать.
Потому, вдруг стало нормой
Утром Днепр переплывать.

Но случалось и такое,
Что захватывало дух.
Знали это только двое,
Третий был и нем и глух.

Переплыв Днепр, слава Богу,
Святослав вдруг закричал:
- «Чёрт меня схватил за ногу!
Караул!!!» … и замолчал.

Пузыри на водной глади
Святослава след простыл.
Витслав вплавь, спасения ради,
Он раздеться позабыл.

Вытащив на берег тело,
Откачавши кое-как.
Посмотрел осоловело, …
А у ног днепровский рак.

Как они смеялись оба …
Святослав «мотал на ус».
Поклялись молчать до гроба
И забыть, что был он трус.

Тренировок содержание
Обновлял, ковался род.
И росло, … росло мужание
Каждый день, из года в год.

Получалось всё не сразу,
Но без всяких ОХ да АХ,
Рос крепыш голубоглазый
И менялся на глазах.

Делал всё бесповоротно,
Удивлялся парусам.
Управлял ладьёй охотно,
Всё старался делать сам.

Быть с оружием не мука,
Святослав имел набор.
В восемь лет стрелял из лука,
Как заправский ратобор.

Свенельд как-то появился,
Просьбу Ольги выполнял.
Святославом изумился
И, как сына, вдруг обнял.

Перед ним был не мальчишка,
Парень вежливый, не груб.
Голова была, как шишка,
Без волос, был только чуб.

Это Витслава идея
Князю вид такой придать.
Так ходили не потея,
Только викингская знать.

Свенельд был вполне доволен.
Уезжая, он сказал:
- «Вижу я, что ты здесь волен
Делать так, как дело знал.

Если раньше сомневался,
То теперь сомнений нет.
Метод твой вполне удался,
Будет воин – не секрет.

Ольге доложу, как надо,
Парня просто не узнать.
Несомненно будет рада,
Невозможно не признать».

В Переславле быт спартанский,
Никаких излишеств, слуг.
От дворца дисконт гигантский,
Но зато есть рядом друг.

Святослав не ныл, не злился,
А во всём стал подражать.
Очень с Витславом сдружился,
Так что татой начал звать.

Витслав объявил однажды:
- «Всё! Сегодня отдыхать.
Предлагать не буду дважды,
Едем зайцев пострелять».

Загрузили стрелы, луки,
Провианта дней на пять.
Вожжи, взяв надёжно в руки, …
Всё! … поехали «гулять».

А в лесу они, как дома.
Знают кто и где живёт.
Ситуация знакома,
Если их охота ждёт.

День им выдался удачный,
Каждый по три зайца взял.
Потому и ужин смачный
Получился, как обнял.

Утром снова на охоту,
Витслав аж светился весь
Был подобен доброхоту,
Вдруг сказал: «Останься здесь».

И исчез, как растворился.
Мальчик просто обомлел,
Испугался, удивился,
Закричал: «Ты как посмел!»

Отвечало только эхо,
В остальном же лес молчал.
Посчитав это потехой,
Всё же снова закричал:

- «Тата, ты куда девался?
Хочешь снова испугать?
Тата-а-а, … я не испугался,
Ты решил так поиграть?

Как ты делаешь всё это,
Я нисколько не бою-ю-юсь!» -
А в ответ всё то же эхо,
Как смеётся: «Не таю-ю-юсь!».

Час искал, вдруг как очнулся,
Словно рядом кто стоял.
Витслав сзади прикоснулся:
- «Ты кого-то потерял?»

Вздрогнув, правда незаметно,
Святослав вмиг отскочил.
И с обидой, но конкретно:
- «Ты чему меня учил?

Почему я не умею
Так же быстро исчезать?»
- «Сожалею, сожалею, …
Что ещё могу сказать.

Не сердись, не корчи буку,
Слушай, лучше, мой наказ.
Воин должен знать науку,
Как уйти от чьих-то глаз.

Этим будем заниматься
Постоянно, каждый день».
- «Буду, буду я стараться! …» -
- «И забудь о слове лень».

Витслав начал тренировки,
Святослава не щадил.
Год нещадной подготовки
Облик князя изменил.

Как енот, маскировался,
Научился удивлять.
Витслав даже как-то сдался,
Не нашёл, … не мог понять.

Он в степи мог раствориться,
Где растёт один ковыль.
С окружающим всем слиться …
Вот такая стала быль.

Святослав взрослел заметно,
Над губой уже пушок.
Хорохорился конкретно,
Как дворовый петушок.

Витслав видел это, зная,
Что тот возраст наступил.
Когда жизнь пришла иная
И момент не упустил.

Как-то вечером гуляя,
Витслав показал валун.
- «Принеси!» - сказал он, зная,
Вес его – не пёс чихнул.

Тот по маковку врос в землю.
Князь, копая, стал ворчать:
- «Что-то я пока не внемлю,
Это будем изучать?»

Святослав почти взмолился:
- «Я тебе кто? Вол?
Как таскать, я не учился …»
- «Значит это мой прокол.

Значит, будем заниматься,
Я тебя предупредил.
Силы будешь набираться.
С валуном, … перемудрил.

Тем не менее, камнями
Будешь мускулы качать.
Месяцами, а не днями …
Завтра, так что и начать».

И пошли деньки другие.
Всё, что было, сплошь игра.
Упражнения такие, …
Что прошедшие – мура.

Вдоль Днепра бег по тропинке
Вёрст по десять каждый раз.
Ежедневно для разминки
В стороне от лишних глаз.

После этого работа,
Камень главный инструмент.
Это Витслава забота,
Чтоб он был в любой момент.

Первым делом жим на месте.
Десять раз подряд, как старт.
Вес начальный фунтов двести,
Он и стал почти стандарт.

После этого толкание.
Камень легче, чем на жим.
Развивает понимание
Стать потом совсем другим.

Упражнение по подъёму
И простейший перенос.
Понималось по иному,
Не как с тем, который врос.

Силовые тренировки
В жизнь вошли, как сон, обед.
И добавили сноровки,
И оставили свой след.

Ольга редко, но бывала.
Не с проверкой, вовсе нет.
Сына всё ж не забывала,
Передать от всех привет.

Она видела реально,
Что учитель не подвёл.
Святослав жил идеально,
А в последний год расцвёл.

Привлекательная внешность.
Сила, ловкость, как конёк.
В жестах, вроде как неспешность,
То, что надо паренёк.

Вещь вручила дорогую,
Как послание Богов.
Карбункул и цепь златую
В обрамлении жемчугов.

И он с ним не расставался,
На себе всю жизнь носил.
Доброй памятью остался
И победы приносил.

Шло активно становление
И мужание, как факт.
Витслав сделал дополнение,
Конь теперь, как новый знак.

Он предложил Святославу
Лошадь крепко полюбить:
- «Конь тебе добудет славу,
Без коня не победить.

Ты не должен опасаться». –
Говорил он: «Конь твой друг.
Научиться не пугаться,
Если сбросит тебя вдруг.

Так что есть чему учиться,
Тренировкой надо брать.
Ловко падать научиться,
Без седла верхом скакать.

Как наезднику, приёмы
Неустанно повторять.
Вот такие, брат, законы.
Знать их надо и понять.

Кто из них и будет главный,
Конь здесь сам тебя найдёт.
И запомни, путь свой славный
Только конь с тобой пройдёт».

На конюшне было строго,
Витслав много их держал.
Присмотрел коня гнедого …
Головой мотнул тот и заржал.

Без седла верхом и только,
Конь в галопе заводил.
Натирал мозолей столько …
Как медведь потом ходил.

Сесть не мог порой от боли,
Всё горело между ног.
Помогала сила воли,
Отступать уже не мог.

Через месяц уже лихо
Брал он с места и в карьер.
Не хотелось делать тихо,
Научившись брать барьер.

Витслав, как-то осторожно
Разрешил седло надеть.
И представить невозможно,
Как стал князь плясать и петь.

Стремена, седло в подпруге …
Ветер голову кружил.
Визг был слышен всей округе,
А не только там, где жил.

Очень быстро джигитовке
Научился – это дар.
Мог нырнуть без подготовки
Под коня, чтоб снять удар.

Мог загнать коня до мыла,
Бить его считал за бред.
А ему всего-то было
С небольшим шестнадцать лет.

Стал он юноша приметный.
Светло-синие глаза.
Взгляд лукавый, но заметный.
Одним словом – егоза.

Брови чересчур густые
Выдают в нём жёсткий нрав.
Мысли вовсе не пустые.
Будет вождь! Был Витслав прав.

Не болел ещё не разу,
Но не в этом всё же суть.
Кочергу, хоть и не сразу,
Мог согнуть и разогнуть.

Вот тогда-то и решился
Витслав Свенельда позвать.
Понимал – пора учиться
Меч держать, о нём всё знать.

                Глава II
Рождение полководца


Рать, война – его дорога,
Он в любую драку лез.
Свенельд воин был от Бога,
А мечом владел, как бес.

Вместе с Асмундом явился
В срок, как Витслав попросил.
Переменам изумился.
Внешним видом, что носил …

- «Не с пустыми мы руками,
Вот тебе наш сувенир.
Небыли мы простачками,
Удивляй и ты весь мир.

И подал серьгу резную,
Оберег и талисман.
Не простую, золотую.
Высшей пробы, не обман.

Они прибыли с задачей,
Чтобы опыт передать.
Ну, а слово НЕУДАЧА
Князь не должен больше знать.

Изучать приёмы боя
И владения мечом.
На коне в седле и стоя …
Чтоб всё было нипочём.

Святослав вовсю старался,
Меч из рук не выпускал.
Даже быть сильней пытался,
Для атаки путь искал.

Свенельд часто удивлялся:
- «Святослав – это талант.
Сбить с коня не раз пытался,
Но в седле он был гигант.

Обучали фехтованию
На мечах, на булавах.
По мешкам копьёметанию
И себя держать в руках.

На скаку рубить капусту,
Закреплённую на шест.
Как в бою, рубить без спуску
Рядом, сзади и в окрест.

За два года обучения
Князь совсем стал не таким.
Дикий темп без облегчения
Сделал организм другим.

Взгляд внимательный и цепкий.
Витслав чудо сотворил.
Средний рос, затылок крепкий
Всем о многом говорил.

Остальное в том же духе;
Цепь, рубин огнём горит
И серьга златая в ухе
Дополняет колорит.

Вид не портил нос курносый,
Про который он забыл.
С головою безволосой
Старше выглядел, чем был.

Бороду принципиально
Он себе не отпускал.
Вот усы, уже реально,
Он, как личность, допускал.

Чуб густой до плеч свисавший
Говорил, что это князь.
Даже это и не знавший,
Видел здесь прямую связь.

В тот же год герой влюбился,
Женщин он ещё не знал.
Вдруг в рабыню взгляд вцепился,
Что-то новое желал.

Звали девушку Малуша,
Из простых, обычных слуг.
В услужении не копуша …
Быть с ключами часть услуг.

Так что ключница, не зная,
Стала первая любовь.
И сама порой вздыхая,
Разжигала парню кровь.

Витслав видел все стенания,
Свенельд тоже понимал,
Что пришла пора желания,
Нужно только, чтоб он знал.

Подошли однажды оба:
-«Отчего такая грусть?
Ну и как? Любовь до гроба?
Если нравится, не трусь.

Подойти к ней должен первый,
Всё ж прислуга, как-никак.
Шаг навстречу самый верный!
Ты хоть князь, чуть-чуть дурак.

Не пытайся хвастать силой,
Чувства так не показать.
Если видишь её милой,
Это надо доказать».

Святослав совсем смутился …
Разговор не ожидал.
Свенельд вдруг, как есть, включился
В то, что сам от всех скрывал.

После правильной беседы
Святослав, считай, ожил.
Наступили перемены,
Первый шаг свой совершил.

Он с Малушей стал встречаться,
Тренировки не бросал.
Дальше-больше, стал общаться
И желанный день настал.

Мальчик через год родился,
Белокурый молодец.
Святослав не удивился,
Что так просто стал отец.

Вмиг Владимиром назвали.
Торопились, был резон.
И они не представляли,
Кем в России станет он.

Ольга появилась вскоре,
Святослав с Малушей ждал.
Для неё это не горе,
Но для счастья стимул мал.

Покачала в зыбке внука,
Взглядом зыркнула «дядьям».
В жизнь вошла к двоим без стука,
Далеко, ни как к друзьям.

«Дядек» всех, собрав отдельно,
Кто все годы с сыном был,
Всем сказала зло, раздельно:
- «Попрошу умерить пыл!

Я доверила вам сына
Для того, чтоб он блудил?
И не он всему причина,
А вы все, кто допустил.

Я ценю былую дружбу,
Но не прошлым надо жить.
Так, что регентство, как службу,
Я решила завершить.

Мне совсем не безразлично
С чем столкнётся наша Русь.
Будет он единолично
Управлять, я не боюсь.

Я княгиней буду снова
И Указ уже готов.
Жить по-новому готова
Мне всё ясно и без слов».

Ольга грамоту вручила
Святославу, как трактат.
Показав, что есть в ней сила
Совершить подобный акт.

Витслав первый с поздравлением
Обратился: «Я горжусь!
Это не было стремлением,
Но теперь и я сгожусь».

Свенельд, как всегда, с улыбкой:
- «Верю в силу, светлый ум!
Власть – змея, должна быть гибкой.
Всё с умом, … не наобум».

Асмунд только растерялся …
Вот в бою, … он там горазд.
Подошёл, чихнув, замялся,
Всё сказал, не пряча глаз.

Святослав всем поклонился,
Кто его благословил.
На колени опустился
Перед Ольгой: «Хватит сил …»

- «Киев будет твоё место!
Жизнь меняется, крепись.
Там живёт твоя невеста,
Вот на ней ты и женись».

Ольга говорила властно,
Вид Малуши раздражал:
- «Ты, сынок, сопишь напрасно,
От меня другое ждал?»

Святослав к ней обречённо:
- «А с Малушей как же быть?
Сын Владимир мой законно,
Не смогу я их забыть».

Ольга снова удивлённо:
- «Разве я прошу забыть?
Будет жить уединённо,
Сына нянчить, так и быть.

Хоть Малуша и безродна,
Князем мальчик должен стать.
Хоть идея благородна
Но, … придётся подождать.

Как-никак, а внук мой первый.
Жизнь его вселяет грусть.
Не получит, вестник верный,
Вид на Киевскую Русь».

- «Ну, и кто моя невеста?» -
Скрыть иронию не смог:
- «Дочь султана и принцесса?
Или кто найти помог?»

- «Нет, сынок, она другая» -
Не могла улыбку скрыть:
- «Родословная такая,
Что должна княгиней быть.

Дед его в былые годы
Воин был, других водил.
В зарубежные походы
Вместе с Рюриком ходил.

И зовут её Предслава,
Что о многом говорит.
Рождена для Святослава,
Твой огонь и в ней горит».

Делать нечего, … в дорогу.
- «Вот всё, мой Переславль» -
Оглянулся на «берлогу»,
В юность вынесший корабль.

Берег правый с валунами,
И лесной, как дом, массив,
Поле с яркими цветами –
Край был сказочно красив.

Детство быстро пролетело,
Но зато, что вспомнить есть.
Как от Витслава влетело,
Что не выложился весь.

Или раков как ловили
И варили у костра!
Как зайчатину «тушили»,
«Дядьки» были мастера.

Киевлян предупредили,
Впереди гонцов послав,
Заодно и упредили …
Пребывает Святослав!

Горожане все в поклоне,
Гордость, радость, как поёт.
Внук же Рюрика на троне!
И династия живёт!!!

И ещё … причиной веской
Стало то, что именит.
На груди рубин с подвеской
И в седле, как монолит.

Всё в нём было необычно,
Город просто ликовал.
Безбородый непривычно.
Чуб эффекта придавал.

До дворца сопровождали,
Всем хотелось посмотреть.
Молодого князя ждали,
Как тут было утерпеть.

- «Покажите мне невесту». –
Обратился к Ольге князь:
- «Может это и не к месту,
Но хотел бы не таясь,

Посмотреть на всё открыто,
На родню её, на всех.
Убедиться, что не скрыто
То, что может вызвать смех.

Для меня всё очень важно.
Есть Владимир, он мой сын.
Неоформленный бумажно …»
- «Не волнуйся так, … остынь.

Твои речи мне приятны,
А Предславу приведут.
И желания понятны,
Люди тоже её ждут».

Через час, князь уже злился,
Гость пришёл, девица с ним.
Ольга знала, что явился
Воевода Питирим.

В окружении целой свиты,
Знать в шелках, как на подбор:
- «Да, не будьте так сердиты!
Припозднились, … не в укор.

Представляю вам Предславу
В жёны князю. Хороша?
Пусть родит детей ораву,
Мужа холит, чуть дыша.

Будто лебедь белокура,
Неземная синь в глазах.
А коса, … её фигура,
Как из сказки в детских снах.

Привлекательной улыбкой
Святослав был поражён.
Взглядом томным, словно пыткой,
Окончательно сражён.

Ольга, видя перемену,
Прошептала: «Это взрыв!
Не похоже на измену,
Это юности порыв»,

Святослав опять влюбился,
Понял даже Питирим.
Потому, как изменился,
Стал совсем, совсем иным.

Свадьбу шумно отгуляли.
Веселились, … будь здоров!
Пили, пели, отдыхали
Под напевы гусляров.

Так ещё одна княгиня
Всех затмила красотой
Ольга стала, как святыня,
Молодая - лишь собой.

Так что Ольгина забота
Стала княжество беречь.
И побыть одной охота
Иногда, без лишних встреч.

Святослав совсем другую
Видел Киевскую Русь.
Не ущербно-племенную …
Русь, которой не стыжусь!

Говорил конунгам часто:
- «Сжаты мы со всех сторон.
Расширять владения! Ясно!!!
Где и силой есть резон».

Вырос воин, без кокетства.
Сила главный инструмент.
Он усвоил это с детства.
Подчинять! Ловить момент.

Святослав хотел не мало
И сейчас, да и потом …
Ольга сына понимала,
Где-то пряник, где кнутом.

Появилось пополнение,
Сын родился, Ярополк.
Сделать новое явление
Стал теперь отцовский долг.

А Предслава вся сияла
И была счастливей всех.
Встреч ни с кем не избегала
Были все и без помех.

Она верила, что будет
Сын наследия кузнец.
Русь прославит, не забудет
Чей он сын и кто отец.

Святослав вникал всё больше,
Что рутиной назовут.
Власть свою, как можно дольше
Не использовал, где ждут.

Верный Витслав неустанно
Повторял: «Не торопись!
Без дружины, как ни странно,
Нет победы, … и не злись.

Собери кулак надёжный.
Сильный, смелый, как ты сам.
Буль предельно осторожный,
Вспомни игры по лесам.

И дружину надо тоже
Сделать хитрой, сильной, злой.
И мобильной, будь с ней строже
Быть всесильным риск большой».

Выполнял беспрекословно
Всё, что Витслав говорил.
И дружина, безусловно,
Стала тем, что сотворил.

При общении был равный,
Как надёжный старший брат.
Сила – был их козырь главный,
Стал для всех, как постулат.

Обучение, тренировки
Заполняли весь их быт.
Бить мечом без подготовки,
Способ временем добыт.

В лагерях, где шли учения,
Святослав буквально жил.
Всё имело здесь значение
Этим верность заслужил.

Мог в палатке быть со всеми
И плащом укрывшись, спать.
Откровенным был лишь с теми,
Кто умел, как он, молчать.

Ел, как все, с котла конину.
Жарил мясо на углях.
Делал не наполовину,
Никогда не второпях.

На огонь смотрел часами
Иногда любил мечтать.
Шевеля слегка усами,
Как бы что-то вспоминать.

Хоть и роста небольшого,
Снисхождения не ждал.
Мощь, величие живого
Своим видом побуждал.

Крепкий лоб, затылок бритый,
Чуб густой почти до плеч.
Карбункул висел, как влитый.
Впечатлял двуручный меч.

Украшает серьга в ухе,
Нос курносый не вредит.
Вся одежда в том же духе.
Князь, как есть, а не бандит.

И однажды, выбрав время,
Он дружине сообщил:
- «Мы для Киева не бремя,
Прокормиться хватит сил.

И не только прокормиться,
Их всех надо содержать.
Так что стоит торопиться
И претензии не ждать.

Всем готовиться к походу». –
Он дружине приказал:
- «Не тщеславию в угоду …»
Витслав этот шаг признал.

Он немного удивился
И улыбку не скрывал:
- «Значит, всё-таки решился?
Я другого и не ждал.

Воин вырос незаметно,
А давно ли был сморчок.
Мыслишь правильно, предметно,
Не трещишь зря, как сверчок.


И какие твои планы?
Как-никак, ведь в первый раз.
Будут гибели и раны,
Как реальность без прикрас».

- «Мысль – сходить в верховья Дона,
В край, где вятичи живут.
Речь у них для нас знакома
И Богов таких же чтут.

Но терзают их хазары,
Мой отец их не добил.
Каганат весь, их базары
Он желал, чтоб я разбил.

Вятичи же будут с нами,
Русью станут, здесь их дом.
Дань платить все будут сами»
- «Верно, думаешь о том.

Ты с княгине поделился?»
- «Я её лишь известил.
А Предславе не открылся,
Разрешения не просил.

Воевать – мужское дело!
Их обязанность рожать.
Так что обе, пусть не смело,
Мне не стали возражать.

Свенельд, правда, удивился,
Но одобрил этот шаг.
Очень ёмко изъяснился:
- «Трепещи!» - сказал он: «Враг».

Витслав, громко рассмеявшись,
Лишь добавил: «Так-то вот.
Будем вместе!» и обнявшись,
Оба вышли из ворот.
                Глава III
                Первые удачи, первые потрясения.


В Киев заходить не стали,
С места сбора и в поход.
Всем иные дни настали
И совсем другой подход.

Дисциплина, подчинение
Стала ратникам закон.
За дурное настроение
Выгонял с дружины вон.

А вообще-то был он добрый,
Только внешне был суров.
Полководец смелый, гордый …
В двадцать два он стал таков.

Вышли утром, с петухами
И с желанием одним.
Гнёт хазарский с потрохами
Извести, их вместе с ним.

Переход совсем не близкий
Всю дружине ожидал.
Лес густой, кустарник низкий
Их в пути как будто ждал.

По реке Десне сначала
Шли на северо-восток.
Речь хлыновская звучала,
Где реки Ока исток.

Святославу всё в новинку,
Витслав вторил много раз:
- «Ты с судьбой ходи в обнимку,
Не дразни! Жизнь – не кураж!»

- «А тебе сей край знакомый?» -
Святослав как бы в ответ.
- «Козырь мой, скажу, весомый,
Не могу ответить нет.

Вятичи – это не племя,
Это даже не народ.
Их собрала жизнь и время
В племенной древнейший род.

С давних пор живут зыряне,
Вотяки и прочий люд.
А хлыновские поляне
Нас поймут и нас там ждут.

И они совсем не злые,
В основном в лесу живут.
И заботы их иные;
Бортник, пахарь, сеют, жнут.

Обеспечим им защиту
От грабительства хазар.
Будут счастливы визиту
Что закончим их кошмар.

- «Дань платить будут согласны?»
- «Мы ж за этим и идём.
Нам с хазарами, негласно,
На земле не жить вдвоём.

Твой отец и дед твой даже,
Не родной дед – князь Олег,
Каганат считали гаже,
Чем последний печенег.

Игорь сделал своё дело,
Каганат уже не тот.
Продолжай давить их смело.
Эти земли – наш оплот!»

Через две недели хода
Вышли к Дону, где исток.
Завершилась часть похода,
От клубка проблем – моток..

Остановку в поселении
Местных жителей зырян
Сделал князь, придав значение,
Что есть вождь среди мирян.

Внешним видом отличался.
Крепкий, волос на пробор.
Слева в ножнах меч качался,
А в руке держал топор.

- «Кто такие?» - молвил старший.
Святослав услышал вдруг
Голос тихий и уставший.
Так спросить мог только друг.

Говор был вполне понятный,
Чуть картавый, может быть,
Но на слух даже приятный …
Этот миг нельзя забыть.

И ответил князь спокойно:
- «Все мы Киевская Русь!
Так как ты стоишь достойно,
Будем вместе, я клянусь.

Донимают вас хазары?»
- «Мразью звать сочту за честь.
Жадность их достойна кары.
Отбирают всё, что есть.

Только что ушли недавно,
В спешке как-то, торопясь,
Сгинуть здесь могли бесславно.
Вы вина, я вижу связь.

- «Догонять я их не буду,
А пришли мы вас узнать.
Сообщение не забуду,
Не уйдут, не долго ждать.

Как зовут? Или замкнулся?»
- «Не замкнулся! Я, Кунгур!»
Вождь впервые улыбнулся:
- «И отнюдь не самодур.

Мы народ вообще-то мирный,
Нас зырянами зовут.
Но не значит, что он смирный,
За своё все ляжем тут.

Победить хазар не в силах,
Вот и терпим много лет.
Не поднять вот так на вилах …
Много их, силёнок нет.

Рядом с нами, ближе к Дону
Вотяки века живут.
Как и мы, верны закону
Богом данному, и чтут.

Интересно князю стало,
Чуть помедлив, слез с коня.
Так общаться не пристало,
Рядом встал с ним, как родня.

- «А какой Бог всё же ближе?»
С хитрецой вдруг князь спросил:
- «Речь конечно не в престиже,
Кто из них вам люб и мил?»

- «Бог Ярило без сомнения.
Он нас кормит круглый год.
Он и повод для веселья,
С ним мы водим хоровод.

Есть ещё, он самый главный,
Громовержец Бог Перун.
Хоть и строгий, очень славный,
Он и воинства ведун».

- «И у нас все те же Боги!» -
Радостно воскликнул князь:
- «Здесь сошлись пути-дороги,
Быть нам вместе, не таясь».

И дружинники вздохнули,
Без последствий обошлось.
Друг на друга лишь взглянули,
Драться значит, не пришлось.

После краткой остановки
Святослав продолжил путь.
Шли с учётом обстановки,
Кунгур с ними вроде суть.

Вдоль Оки шли по течению
И везде народ был твёрд.
Положить конец мучению
От набегов диких орд.

И зыряне, и вотяки,
И другие, кто здесь жил,
С зарождения не вояки,
Труд иной Бог заложил.

В основном все земледельцы.
Лён, овёс, пшеница, рожь.
И гончарных дел умельцы,
И кузнец, и бортник тож.

Так пришла в их дом защита,
Даже не смущала дань.
Натерпевшись зла досыта,
Протянули князю длань.

- «Быстро ты навёл здесь связи
Я горжусь тобой. Растёшь!»
Витслав как-то молвил князю:
- «Нас так просто не возьмёшь.

Предлагаю нам вернуться,
Славно сделан первый шаг.
Он может обернуться
И подсказкой, кто наш враг.

Помни! Только подготовка
И анализ перспектив
Будет выше, чем сноровка
Луков, крепости титив.

Каганат наш враг серьёзный,
Хоть и битый много раз.
И по-прежнему он грозный,
Так что нужен глаз да глаз.

Подготовимся, как надо
И весною снова в путь.
Превратить хазара в стадо,
Вот задача, вот в чём суть».

И тогда принял решение:
- «Хорошо, идём домой.
Здесь оставлю ополчение
Из зырян, кто был со мной.

Обойтись дружиной сложно,
Подготовить надо рать.
Будут трудности возможно
И придётся дань собрать».

Вскинув бровь от изумления,
Витслав чуть оторопел:
- «Ты взрослеешь без сомнения,
Мудрым стал. Когда успел?

Бить хазар настало время,
Сможет это только рать.
Предложить тебе хотел я
Войско новое собрать.

Ты же сам созрел решиться,
Значит, так тому и быть.
Даже кто-то всполошится …
Каганат ты будешь бить.

Свенельд, думаю, поможет,
Он в делах подобных ас.
Ратоборца выбрать может,
Был в походах много раз».

Так на том и порешили,
Первый завершив поход.
Шли недели, не спешили …
Вспоминая свой уход.

В Киев прибыли спокойно,
Главное, что без потерь.
Ольга встретила пристойно
С внуком за руку теперь.

Князь сынишку взяв на руки
Вдруг спросил: «Предслава где?
Извелась, поди, от скуки?
Вот он я и не во сне.

Может, настроения нету?
Где тогда наш Питирим?
Он отец, на встречу эту
Ей быть надо вместе с ним.

Ни того и не другого …
Откровенно, не польщён
Ждал от них совсем иного …
Извини, но я смущён».

- «Зря ты так …» - и голос Ольги
Святослава, как обжёг.
Как прощальный, да и только,
Как бокал на посошок.

- «А жена твоя больная,
Уже месяц не встаёт.
Потихонечку сгорая,
Всё тебя зовёт и ждёт.

Не отходит от постели
Воевода Питирим.
Так что вовремя успели,
Ты всегда был ей любим.

Ждёт тебя всё это время,
Даже бредит по ночам.
А под сердцем носит семя,
Так что верь своим очам».

- «Где она? – спросил чуть слышно.
- «В своей горнице лежит».
- «Ты прости, неловко вышло,
Честью каждый дорожит».

Он вошёл, она в постели,
По щеке текла слеза.
Улыбнулась еле-еле,
Приоткрыв в тоске глаза.

- «Не серчай, что я такая …»
Донеслось с поблекших губ.
- «Это ты прости родная,
Что я был порою груб».

Святослав, прильнув к Предславе,
Ощутил вмиг боль и стыд.
Позабыв о власти, славе,
Он заплакал вдруг навзрыд.

- «Я дурак …» - шептал сквозь слёзы:
Ох, какой же я дурак …
Думал, ты всего лишь грёзы,
Оказалось всё не так».

- «Не кори себя, мой милый,
Жизнь идёт, ты не один». –
Гладя голову: «Любимый,
Ты один мой господин.

Я всегда с тобою буду.
Нас ничто не разлучит».
- «Этот голос не забуду,
Если он вдруг замолчит».

Князь поднялся, вытер слёзы
И с улыбкой произнёс:
- «Ты держись, утихнут грозы,
Всё пройдёт, не надо слёз.

Ты должна мне непременно
Сына третьего родить.
Быть со мною непременно!
С хворью можно погодить».

Вышел князь в большой тревоге.
Как некстати все дела …
Ольгу встретил на пороге,
Та лишь руки развела.

Тут же дал распоряжение
Глаз с Предславы не сводить.
Не услышав возражение,
Дал команду: «Уходить!»

Местом сбора был, конечно,
Город детства Переславль.
Это не было беспечно,
Это городу, как дань.

Ольга Асмунда послала
Дать совет, как рать собрать.
Опыт свой, она считала,
Асмунд сможет передать.

Свенельд тоже подключился,
Стал по весям разъезжать.
Там искал, кто отличился
В потасовках не визжать.

Жизнь на базе закипела,
Святослав просто горел.
Витслав делал своё дело,
Сил при этом не жалел.

Было всё; стрельба из лука,
Крик, владение мечом,
Фехтование-наука …
Жизнь кипела здесь ключом.

В шлемах Днепр переплывали,
Ни один не утонул.
С грузом бег не забывали,
Ног никто не протянул.

Драки лишь до первой крови
И по парам, тет-а-тет.
Если кто-то делал ноги,
- «Вон из рати!» - был ответ.

Интенсивные занятья
Витслав ввёл совсем не зря.
Ратоборцы стали братья,
В крайнем случае, друзья.

Словно новая порода,
Рать была, как на подбор.
На любое время года
Был не страшен недобор.

Князь ввёл новую манеру,
Чтоб интригу не плести,
Извещать врага, к примеру,
Я «хочу на вы ити».

Написал хазарам: «Ждите,
Скоро буду я у вас.
Всё, что есть, поберегите
И не огорчайте нас».

В то же время новость ждала,
В Киеве родился сын.
Но скончалась мать Предслава.
Жив остался он один.

Тотчас князь, уже с отрядом
Полетел, как метеор.
Благо город Киев рядом
И для всадников простор.

Там его конечно ждали.
Как шальной в дворец влетел.
Удержать его едва ли
Смог бы кто-то, … не посмел.

А Предслава будто спала,
Святослав едва узнал.
Словно кукла, … исхудала. …
Вид такой не ожидал.

Подошёл к ней, наклонился,
Тихо в лоб поцеловал.
В мыслях навсегда простился,
Он её другой знавал.

Прошептал почти неслышно:
- «Всё ж дала, что я просил.
Ты прости, что так всё вышло,
Жить иначе, нету сил».

Вышел в зал уже спокойно,
Словно тяжесть спала с плеч.
Посмотрел на всех достойно,
Чтобы козней не навлечь.

Малыша подали в руки,
В свёртке маленькая жизнь.
Не познавшая все муки,
Что придётся пережить.

- «Здравствуй сын!» - сказал он внятно.
Тот в ответ лишь засопел.
- «Отвечаешь непонятно …».
Мальчик всхлипнул, как пропел.

- «Имя дам, одновременно
Дам и блеск в твоих глазах.
Будешь воин, непременно,
Князь Олег – врагам на страх».

«Мамкам» передав малышку,
Тут же вышел на крыльцо.
Бросил взгляд свой на мальчишку:
- «Где видал это лицо?»

Белокурые кудряшки,
Очень добрый детский взгляд.
На кафтане чудо-пряшки
Словно выстроились в ряд.

Рядом женщина. О, Боже!
Словно молнии удар.
А потом мороз по коже,
Потерял рассудства дар.

Не узнал Малушу, … сына, …
Как ушибленный стоял.
Невесёлая картинка,
Будто разум кто отнял.

Это длилось лишь мгновенье,
Жизнь мелькнула в этот миг,
Когда было умиленье
От чарующих интриг.

Подошёл, обнял Малушу,
Кудри сына потрепал
И сказал: «Я не нарушу
Этот скорбный ритуал.

Очень рад, что вы здоровы
И Владимир молодец.
Вас не брошу, даю слово!
Смерть жены – это конец».

                Глава IV
                Разгром Хазарского Каганата.


Князь, вернувшись вновь на базу,
Сразу после похорон,
Стал готовить всё и сразу
В Каганат, … не на поклон.

Святослав собрал всех вместе,
Три соратника, он сам.
Обсудить всё здесь на месте,
Всё расставить по местам.

Свенельд сделал предложение:
- «Я, считаю, план созрел.
Генеральное сражение
Дать у города Саркел.

Это хоть и не столица,
Но всё войско нынче там.
Песха-вождь, другие лица
Возглавляют весь тот хлам».

- «Ждёшь там лёгкую победу?» -
Витслав тут же возразил:
- «Князь не верь такому бреду,
Хлам в мозгах, ты зря съязвил.

Царь Иосиф не придурок,
Он империю создал.
Так что нам не до прогулок,
Будет драка, я б назвал».

- «Я с ним полностью согласен.
Слушай, Свенельд, ты не прав».
Асмунд вставил: «Враг опасен
И к тому же дикий нрав.

Это будет не прогулка,
Будут жертвы, много жертв.
Так что эта вся  задумка
Наш пока открытый нерв.

Витслав взял по новой слово:
- «Так скажу – вся наша рать.
Может это и сурово,
Но готова умирать.

Только наша-то задача
Не губить своих людей.
Делать всё, чтоб шла удача
И не только от идей».

- «А ты что так разошёлся?
В битвах я не первый год.
Тоже умник мне нашёлся …» -
Свенельд снова: Да! «Там сброд!

Я же вас не призываю
Так, … дружиной обойтись.
Но со сворой, я-то знаю,
Просто так не разойтись.

Это всё-таки хазары,
У них чести на вершок.
Бога нет, а нет и кары.
Вот такой идёт слушок.

Князь послушал перебранку
Не глупцов – своих отцов:
- «Мёд не пили спозаранку?
Я не слышал мудрецов!»

Витслав снова: «Я о том же!
Рать готова воевать.
Нам к себе бы быть построже,
Надо тактику избрать.

Нам нельзя идти всей ратью,
Напролом Саркел не взять».
- «Только Божьей благодатью». –
Асмунд вздумал поддержать.

- «И у вас есть предложение?»
Князь кому-то подмигнул:
- «Нет? Тогда моё решение,
Если даже перегнул.

Предлагаю. Прямо к Волге
Напрямую не ходить.
От степей я не в восторге,
Вам не стоит говорить.

По Днепру ладьями к устью
До Оки. Найдём там брод.
Те края зовутся Русью
И живёт там наш народ.

Из Оки дорога к Волге,
Дальше вниз, а там Итиль.
Пусть Саркел пока в восторге,
Станет им Итиль – фитиль.

Нам помогут печенеги,
Им хазар такой же враг.
Степью с запада набеги
Им привычны, это факт.

Витслав, вот тебе задание,
Ехать к стану Куря-хан.
Это будет не свидание.
Объяснишь задачу там.

Опыт твой тебе подспорье,
Мала Куря бить помог.
Так что пусть твоё подворье
Подождёт. Управься в срок.

И ещё, … с востока гузы
Нас поддержат, гуз – кунак.
Им хазарские укусы
Не нужны вообще никак..

Асмунд, а тебе на Каспий,
Там Бевараспа найдёшь.
Не влезай в разборку расприй,
А в Киев не дойдёшь.

Объясни ему проблему,
Беварасп тебя поймёт.
Бить хазар и их систему,
Только этого и ждёт.

Ну, и как мой план? Подсуден?»
- «Это просто приговор …»
- «А детальный план обсудим,
То отдельный разговор».

Воцаряется молчание …
- «Святослав, а ты гигант!»
Свенельд выдал, как признание
В полководческий талант.

Через день послы убыли.
Витслав Куря-хан искать.
Асмунд, как постановили,
Гузов в дружбе убеждать.

Рать готовилась к походу.
Послаблений, пауз нет.
Хоть не носят ситом воду,
Тренировки их секрет.

Свенельд как-то в дом явился,
Это князь его позвал.
- «Я хочу, чтоб поделился,
Что тогда не досказал»

- «Князь, ты видишь много дальше,
В этом просто убеждён.
Мой совет в цене был раньше,
А сейчас ты обречён.

Обречён ковать победы,
Потому что ты талант.
Что сложили наши деды,
Ты умножишь, как гарант.

На глазах у нас поднялся,
Я горжусь, что был с тобой.
Ты растёшь, в я остался,
Как и был самим собой»,

- «Хорошо, меня послушай.
Нужен новый вариант.
Брать Итиль, но там нет суши,
Остров в Ахтубе – гигант.

Что Итиль брать будем первым,
У меня сомнений нет.
Чтобы штурм был смелым, верным,
Очень нужен твой совет».

- «У тебя есть варианты?»
- «Рать на части разделить.
Будем, как бы, дебютанты,
Новым методом их бить.

Ты ж командовал резервом,
Византийский флот топил?
О приёме том, как первом,
Ты же много говорил.

Вот и я хочу все силы
Для разгрома сохранить.
Пусть резерв возьмёт на вилы
Всех, кто смог ещё дожить.

Создадим для них шумиху,
Вроде как начали штурм.
И бедлам, неразбериху …
Это будет первый тур.

Надо выманить их войско,
Что в Саркеле нас же ждёт.
Усыпить их беспокойство,
Что Саркел без них падёт.

Когда выйдут, в чистом поле
Учиним им беспредел.
Печенеги поневоле
Будут в центре и у дел.

Наш резерв поставит точку,
Навсегда всех усмирив.
Их друзьям дадим отсрочку,
Если нам дадут мотив».

- «И тебе нужны советы?
У тебя ж готовый план.
В нём на всё даны ответы,
Здесь классический капкан.

Вот послы назад вернутся,
В тот же день и выступать.
Через месяц обернутся?»
- «Не могу сейчас сказать».

Через месяц ровно, вышли
На ладьях вверх по Днепру.
- «Слёзы, проводы излишни». –
Так сказа князь поутру.

Как тогда, в далёком детстве,
Снова Днепр надолго с ним.
Как сокровище в наследстве,
Будет вечно дорогим.

Дни за днями проходили …
Вверх идти всегда трудней.
По пути всю рать кормили,
Без устройства лагерей.

Так дошли до верхней точки,
К центру кривичей, в Смоленск.
Без особой заморочки,
Дали отдых, наконец.

Привели в порядок снасти
И еды набрав в запас,
Приготовились к напасти,
Всё к Оке тащить в тотчас.

На катки ладьи сложили,
Так Олег ещё умел.
По местам, где люди жили,
Потащили. Люд немел!

По болотам, бездорожью
Так до вятичей дошли.
И к Оке с великой дрожью
Полумёртвые пришли.

Отдыхать пришлось там долго,
Встретил их Кунгур опять.
Вождь зырян счёл своим долгом
Сделать всё, чтоб рать поднять.

Князь собрал всех на поляне,
Кто ответственность всю нёс.
Разобраться в том бедламе
Прямо здесь, среди берёз.

Все конунги были здесь же,
Тяжесть вся была на них.
Святослав был, как и прежде,
Не щадил даже своих.

- «По Оке мы выйдем к Волге». –
Князь был строг и чуть угрюм:
- «Помнить всем о нашем долге,
Гнать хазар от волжских дюн.

Там на Волге рать разделим.
Свенельд поведёт резерв.
К ним отряд зырян подселим,
Их Кунгур собрал, прозрев.

Я возьму свою дружину.
Асмунд, Витслав, вы со мной.
И начнём сжимать пружину,
Ну, а там, …само собой …

Будут попадать буртасы,
В перебранки не вступать.
Знайте, все их выкрутасы
Могут на хазар сыграть.

Они знают наши планы,
Я ж хазар предупредил.
Так что мы им не желанны,
Бог такими их родил.

Свенельд, друг, давай, как прежде
Связь держать через гонцов.
По два воина, не меньше
И конечно с двух концов.

И … дистанцию держите
Ровно в сутки переход.
Дисциплиной дорожите,
Не давать цинизму ход».

- «Князь, скажи, твой риск оправдан?»
- «Нас хазары здесь не ждут.
Хан их к Саркелу привязан,
Там, поможем, … и умрут.

Ждёт нас с запада, с задонья,
Я же весточку послал.
Может, он решил – спросонья?
Я ответа и не ждал».

- «Всё же, князь, будь осторожней». –
Свенельд вновь заговорил:
- «С ратью было бы надёжней».
Витслав тут же подтвердил.

- «Это просто безрассудство!»
Витслав просто весь пылал:
- «Нет, скажу вам, здесь искусство,
Ты меня так воспитал.

И давай закроем тему.
Мы в походе, я ваш князь!
И не вижу здесь проблему»,
Объяснял легко, смеясь.

Витслав всё же был построже:
- «Моё право не отнять.
Ты всегда мне всех дороже,
В битве буду охранять».

Князь вдруг громко рассмеялся:
- «Хорошо не опекать …»
Но под взглядом чуть замялся:
- «Извини, … не слышит мать …».

Все конунги доложили:
- «В основном готова рать».
- «Благодарность заслужили,
Завтра будем выступать».

Вышли к Волге, шли не долго,
Ширь реки повергла в шок.
Днепр для Волги был задолго
В лучшем случае приток.

Свенельд сделал остановку,
Встал у стойбища булгар.
Князь, узревший обстановку,
Взял на юг, учить хазар.

Шли теперь к заветной цели,
Впереди их ждал Итиль.
Ширь реки, протоки, мели …
Как красив был полный штиль.

Стали стойбища буртасов
Появляться вдоль реки.
Словно стая умных барсов,
Тихо шли ладьи в степи.

Не вступая в разговоры,
Князь общаться запретил.
Пресекал любые споры,
Чаще попросту просил.

И уже на третьи сутки
Был от Свенельда гонец:
- «Рать идёт, накал стал жуткий,
Ждут хазар, как ждёт самец».

Князь гонцов себе оставил,
А в резерв послал своих.
И депешу им составил:
- «Не искать путей других!

Ждать сигнал, не суетиться,
Продолжать движение к нам.
В невидимок превратиться,
Не шуметь, на зло врагам».

Ещё дома, до отъезда
Всё о Каганате знал.
И понял, что это бездна
Для славян и для вассал.

И к Итилю на подходе,
Знал, что главный там каган.
Рода Ашин – враг свободе,
Деспот, лгун и интриган.

Как халиф жил аббасидский,
Содержал в Итиль гарем.
Жён имел, как шах персидский,
Двадцать пять и без проблем.

Была личная охрана,
Десять тысяч мусульман.
Все наёмники тирана,
Каган главный и Коран.

Когда совершал прогулку,
Люди все валились ниц.
Били саблей по затылку,
Кто увидел лик их лиц.

Мертвецов не убирали
В назидание другим.
И земле не предавали …
Многим каган был чужим.

Святослав проверил лично
Всё оружие у всех.
Ратник выглядит прилично,
Если в этом нет прорех.

Меч, наш знак, обоюдоострый
С метр длиной всегда булат.
Нож-тесак, как бритва острый,
Встрече с ним никто не рад.

Булава всегда в почёте,
Ей владеет только Русь.
Нигде больше не найдёте
Каждый скажет: «Я горжусь!»

Красный щит, копьё в три метра,
Дротик, лук и шестопёр.
Устоять, … как против ветра …
Выход есть – в реку Хопёр.

Пообщался, кто желает,
А у лучника спросил:
- «Сколько стрел в колчан влезает?»
- «Двадцать штук и всё сразил».

Все ладьи прошёл с проверкой.
Ратник чувствовал и знал,
Если князь занялся сверкой,
Значит, счастья всем желал.

К дельте вышли на рассвете.
Хоть июль, стоял туман.
Тишина и лёгкий ветер
Принимались, как дурман.

А Итиль, как не проснулся,
Как не видит, кто пришёл.
Лишь туман сошёл, очнулся.
Город, как с ума сошёл.

Весь Итиль – огромный остров.
Волга с Ахтубой слились.
Подойти к нему не просто,
Этим тут же занялись.

Таи готовились к осаде,
Все ворота на замок.
Вдруг за городом, чуть сзади,
Шум и крик, а это рок.

Это было войско Гузов,
Ждали на реке Яик.
Поймы рек, поля арбузов …
Перешли и вот их крик.

Святослав послал депешу:
- «Выходить и ждать сигнал!
Начиная штурм, всё взвешу.
Гузы начали, чтоб знал.

Наша главная задача
Из Саркела их достать.
Будет, верю я, удача
Пусть поверят – можно брать.

Вышли в степь свои дозоры,
Печенеги тоже ждут.
Не нужны сейчас раздоры,
Враг врага сегодня друг.

Каган тоже, кстати срочно,
Помощь войска запросил.
Написал: «Пришёл князь, точно,
Но с востока, … много сил.

Дикари с Кавказа с ним же.
Много их, начали штурм.
Помоги! Одни не сможем,
Здесь уже на стенах шум».

И гонец в Саркел умчался.
Князь всё видел, пропустил.
Каган здесь один остался,
Сам такое допустил.

Подошли к стенам Итиля
Ладьи с «греческим огнём».
Стены вмиг объяло пламя,
Люди плавились живьём.

Каган вывел за ворота
Свой отряд из мусульман.
Был убит стрелой, в два счёта,
Город тут же лёг к ногам.

Вся дружина вместе с князем
В город просто ворвалась.
Уподобив знать заразе,
Истребляли, жгли, дрались.

Знать – они же рахдониты,
Им рабы живой товар.
Были первыми убиты
За базар, за весь кошмар.

Часть дружины окружила
Город, чтоб не выпускать.
А другая часть крушила
Всё, что так хотелось рвать.

Разорили синагогу,
Разнесли весь царский дом.
Шли проклятия их Богу,
Всё горело, как Содом.

Гузам дал на растерзание
Город ровно на два дня.
А дружине ждать сражение,
Суть хазарскую кляня.

Святослав свою дружину
Вывел к Волге войско ждать.
Встретить главную вражину
И примерно наказать.

И опять свою депешу
Срочно Свенельду послал
Написал: «Я не утешу,
Час решительный настал.

Выводи рать с Волги в поле,
Фронт держать лицом на юг.
Весь Итиль по нашей воле
Разорён, ему каюк.

Как увидишь дым пожара,
Встань и там же затаись.
А услышишь гром удара,
Выдвигайся и держись».

Царь Иосиф в это время
Даже сон свой потерял.
Стал Итиль ему, как бремя,
Святослав все планы смял.

Вызвал Песаха из штаба
И спросил: «Что? Загрустил?»
- «Князь не нашего масштаба,
Как нас здорово купил!

Надо срочно выдвигаться,
Стольный град наш выручать.
С наглым князем поквитаться,
Русь давно пора кончать».

- «Вам три дня для подготовки!»
Тут Иосиф крикнул вдруг:
- «Где твой опыт и уловки?
Взял тебя он на испуг …»

Ровно в срок хазары вышли
И оставили Саркел.
Не держали даже мысли,
Что Итиль уже сгорел.

Печенеги в это время,
База – северский Донец,
Не дремали, ногу в стремя
И за ними, наконец.

Шла орда, как бы играя,
Вёрст на десять сзади их.
Случай верный выжидая,
Чтоб ударить так в под дых.

Святославу доложили
Войско, как хотел, идёт.
- «Вы победу заслужили!
Делай, как учил! Вперёд!»

Словно сжатая пружина,
Излучая сизый блеск,
Встала грозная дружина,
Словно воинство небес.

Впереди всех копьёносцы,
Перед ними красный щит.
Между ними знаменосцы,
Плотный строй, не затрещит.

Жало копий из булата
Так и ждёт, кого разить.
Тыщи копий, то расплата,
Будут бить, колоть, крошить.

Сзади их стрелки из лука,
Три колчана полных стрел.
Пробивают щит без звука,
Кто пригнуться не успел.

Князь на фланге, конь каурый
Пляшет, прыгает под ним.
Святослав серьёзный, хмурый
Ждёт когда начать самим.

Войско быстро приближалось,
Почему-то вспомнил мать,
И когда чуть-чуть осталось,
Дал команду: «Начинать!»

Тыщи стрел вонзились в войско,
Столько же нашли здесь смерть.
Словно стало всем здесь скользко …
Кони, люди … круговерть.

Снова возглас: «Получайте!»
Вся дружина вдруг легла!
Катапульты по команде
Залп огнём произвела.

А потом второй, … десятый …
Грохот, крик, огонь и вонь.
Для хазара миг проклятый.
Всё горело: воин, конь …

Царь Иосиф растерялся,
Вот такого он не ждал.
Но совсем не испугался,
Просто злей намного стал.

Видит с севера, как туча,
Шла в три раза больше рать.
Злоба к князю просто жгуча:
- «Как он смог нас обыграть?»

И назад дороги нету
Там орда, там печенег.
- «Яхве! Бог мой! Кану в лету …
Святослав не как Олег!»

И пошли они в атаку,
Выхода другого нет.
Не ввязаться в эту драку,
Всем погибнуть и … привет.

Стрелы, пущенные луком,
Пробивали всех насквозь.
Сотни тел, с ушедшим духом,
Как сплелись, а где и врозь.

Святослав был в центре сечи,
Он в толпе искал царя.
Кто-то, прыгнув вдруг на плечи,
Повалил его коня.

Витслав видел всё, был рядом.
Он хазара расчленил.
Князь сказал ему: «Порядок!»
И в седло опять вскочил.

Рать, как клин, неумолимо
Словно в масло, в войско шла.
И толпа неотвратимо
Гибель в этом и нашла.

Разделённое на части,
Войско не было уж им.
Рать усилила лишь страсти,
Бой, конечно, стал другим.

В ход пошли теперь секиры,
Ад на головы хазар.
Всё рубили, что есть силы,
Это страшный был удар.

Но Иосиф не сдавался,
Был ещё один резерв.
Сонм гвардейский оставался,
Мусульмане – смерть презрев.

По сигналу, вскинув пики,
И издав свой грозный клич,
Львиный рык затмил все крики,
Устремились цель достичь.

Груда тел остановила.
Лучник их как будто ждал.
И стрела не отпустила,
Кто в объятия к ней попал.

В тесноте, отбросив пики,
Мусульманин был, как зверь,
С топорами вид был дикий …
Он пополнил счёт потерь.

Наконец Иосиф понял –
Он сражение проиграл.
Рану в грудь не сильно обнял.
В степь ушёл, верней удрал.

Вскоре дрогнули хазары,
Рать устала их рубить.
Дождались небесной кары,
Дали так себя сгубить.

Святослав, собрав трофеи,
Печенегам дал свой шанс.
На восток открывший двери,
От хазар не ждал реванш.

Выйдя к Каспию всей ратью,
Он решил развить успех.
А возникшей благодатью
Не воспользоваться грех.

Семендер привлёк внимание,
Как врага его, домен.
И возникло вдруг желание
Взять его без штурма стен.

Шли вдоль берега морского.
Шла молва, что рус жесток,
Что хазар судили строго
И друзей осудит в срок.

Семендер стоял у моря,
Ждал гостей и как застыл.
Салифан ни с кем не споря,
Сам ворота им открыл.

Он был родственник и близкий
Брат хазарского царя.
Разговор был крайне резкий.
В князе видел дикаря.

Первым делом перебили
Всех, кто город охранял.
И правителя избили,
Но он вовремя слинял.

Всё хазарское, что было,
Тут же предали огню.
Всё как будто бы застыло …
Так закрыли жизнь свою.

Печенеги, как шакалы,
В Семендере взяли всё:
Женщин, утварь, шёлк, кинжалы …
Всё! Могли бы и ещё.

А молва летела дальше,
Но уже меняло тон.
Что к врагам жесток, как раньше,
Но к людям терпимый он.

Рать стремительно входила
На Кавказ, без всяких нот.
Яс, косогов приструнила
За хазарский разворот.

Вывод сделали, бесспорно,
Всех ретивых в Терек, Кумс.
Или плеть, кому повторно …
Так что всем пошло на ум.

Егор лык, Сальские степи …
Славянин здесь не бывал.
Гладь реки, просторы эти,
Вид земли очаровал.

Взяли крепость Семинара.
Всех хазар, … как и других.
И опять всё та же кара …
Сколько будет ещё их.

Край владения приближался,
Где хазар был господин.
Запах моря оказался
Только здесь такой один.

Встали лагерем у моря.
Звался этот край – Тамань.
Нахлебался Корчев горя,
С ним же и Тмутаракань.

Прибыли послы с Тамани,
Князь признал в них воевод.
- «Мы вас здесь так долго ждали,
А хазар не наш народ».

- «Сохранились гарнизоны?» -
Князь вдруг старшего спросил.
- «Разбежались! Нет резона
Их ловить. Своё вкусил».

Но не прав был воевода,
Гарнизон весь не ушёл.
Лишь с вмешательством народа
Враг могилу здесь нашёл.

И Сурожские народы
Получили прочный мир.
И культура, дар природы,
Расцвела среди равнин.

Думал князь теперь всё чаще,
Завершая свой поход:
- «А теперь что делать дальше?
Есть громаднейший доход!

Скакунов степных так много,
Что нет сил пересчитать.
Сотни пленников, убого
Всё же надо содержать.

Драгоценности кагана,
Взяли что имел их царь,
Даже ценности Булана
Предка царского, был встарь.

Все меха складов Итиля,
Семендерский лучший шёлк.
Серебро алан – их стиля
И другое в чём был толк».

Было много предложений
И велик был и соблазн.
Было много и прошений,
Зачастую сплошь маразм.

Святослав решал, как надо.
Надо Киевской Руси!
И была ещё преграда,
Кто не требовал: «Спаси!»

На Саркел, куда иначе!
Там скрывался беглый царь.
После отдыха, тем паче,
Рать пошла от моря в хмарь.

И за стенами Саркела
Царь Иосиф вновь мечтал
Каганат поднять из пепла,
Чтоб могущественней стал.

Даже вятичи считали,
Что Хазария живёт.
Раз Саркел ещё не взяли,
Значит, князь чего-то ждёт.

Уходя с Тмутаракани
Оставлял не слёзы, кровь,
Не сплошное поле брани,
А улыбки и любовь.

Что князь будет, крепость знала
И он всё же к ним пришёл.
В то же время понимала,
Что их звёздный час прошёл.

Штурм прошёл довольно быстро.
Так вот пала Цитадель.
Был последней, царь их, искрой,
Но не пойманной досель.

Он отсиживался в башне.
И когда туда пришли,
Прыгнул вниз и … стал вчерашний.
Там у башни и нашли.

На развалинах Саркела
Отшумел громадный пир.
Кравчий сделал своё дело,
Был отмечен славный мир..

Все от князя и конунга,
До погонщика волов
Каждый пил, жевал и хрумкал,
И посчитывал «улов».

Над донскими берегами
Поднялся большой курган.
Будет помнится веками …
Здесь лежат враги врагам.

Под надёжною охраной
Уплыли по речке Дон
Все ладьи с поклажей странной.
Там была казна и трон.

Князь домой не торопился,
Он ещё кого-то ждал.
Наконец гонец явился
Из Херсона, Крым послал.

С ним в шатре посовещался
И решил: «Пора домой!»
С ратью быстро попрощался,
А дружину взял с собой.

В мыслях он уже пытался
Посмотреть на год вперёд.
Полководец просыпался …
Двадцать третий год идёт.

Он с друзьями поделился,
Возвращаясь в Киев днём.
- «Я счастливчиком родился
И не глупеньким при сём.

Что, хазар разбив, мы встали
Крепко на ноги, как Русь.
Дон весь взяли и сказали,
На Дунай теперь вернусь».

Как гнездо паразитизма
Иудеями взращён,
Червь на теле славянизма,
Каганат был умерщвлён.

                Глава V
            Балканы.


Он не зря так торопился,
В Киеве их ждал посол.
С Византии к нам явился,
Сухопарый, как мосол.

Император Византийский
Фока, в Киев отрядил
Калокира, друг их близкий,
Титул патрикий носил.

Выслушав посла спокойно,
Это после-то хазар …
Тот предложил, как-то вольно,
Блок создать против болгар.

Не сказав в ответ ни слова,
Встал и медленно ушёл.
Воевать спонтанно снова
Довод веский не нашёл.

Пригласил в свою светлицу
Старых, преданных друзей,
Мать – красавицу жар-птицу,
Кстати, нет её добрей.

Рассказал о предложении
Калокира и спросил:
- «Знает кто о достижении?
Или Фока вновь хитрил?»

Ольга встала и серьёзно: …
- «Да, Никифор Фока лгун.
Император стал курьёзно,
При Романе был болтун.

Всё же воин был успешный,
Даже смог Алеппо взять.
Но с добычей не безгрешный,
Скаредность не мог унять.

А когда Роман скончался,
Феофану в жёны взял.
Он с вдовой тогда венчался
И династию всю смял.

Есть Романа сын, Василий,
Хоть ребёнок, Константин.
Отодвинут без усилий,
Вот такой он господин»

Свенельд тоже подключился:
- «Я за ним давно следил.
Он, как воин, отличился,
Сарацин у Крита бил.

Стал доместиком Востока!
Это не баран чихнул.
Македонцы волей рока
Трон оставили, как стул.

Я не то ввиду имею,
Сел на трон, да Бог бы с ним, …
Я одно не разумею,
Что ж так с именем своим?

Царь болгарский Пётр был вправе
С Византии долг спросить.
Гнать посла – вердикт о нраве
И тем более хамить».

- «Я с тобой почти согласен». –
Князь на Свенельда взглянул:
- «Дань платить – закон негласный,
А Никифор лажанул».

- «Почему почти согласный?»
- «Трон династия блюдёт.
На Руси такой вот страстный,
Тут же голову кладёт».

Ольга усмехнулась даже:
- «Мала вспомнил? Так, сынок?»
- «Мы у принципов на страже,
В этом я не одинок».

- «Нам не стоит торопиться», -
Ольга снова: «Кто нам враг?
Как бы здесь не ошибиться,
Рисковать нельзя никак».

- «Я уже сказал о дани». –
Святослав даже вздохнул:
- «Докажи на поле брани,
Кто кого куда мотнул.

Не хами, иди в Софию,
Царь быстрее там поймёт.
Только слабый платят данью,
А не тот, кому везёт».

Витслав тоже улыбнулся:
- «Он в Болгарию ходил.
Не дойдя до гор, вернулся,
Гор боится, … вот дебил.

Вот к тебе и обратился.
Нам зачем весь этот бум?
Ты скажи, чтоб воротился,
Он не брат нам, сват иль кум.

Нам бы дома разобраться,
Снова вятичи бузят.
Не успев с ордой расстаться,
Дань платить нам не хотят.

Там, на Волге наше место,
А Дунай пусть подождёт.
Поприжать всех, если честно,
Время нас уже не ждёт.

И буртасы, и булгары
Волгу все Итиль зовут.
Влезли в душу им хазары,
Что они до сих пор ждут.

И в Тамани закрепляться,
Не бросать Тмутаракань.
Будем после удивляться,
Что каган там щиплет дань».

Святослав сидел в раздумье,
Как себе, вслух произнёс:
- «Потерять опять – безумье. …
Подлость чтоб кто преподнёс?»

Встал, прошёлся по светлице:
- «Я послу ответ не дам.
Проводите до границы,
Пусть идёт ко всем чертям.

Асмунд, встреться с земляками
И к булгарам, вот твой путь.
Витслав прав, должны мы сами
Весь контроль себе вернуть.

И запомни, что булгары
Необычный к нам народ.
Им близки были хазары,
Степняки – наоборот.

Без нужды не пробуй силой,
Викингов в узде держи
И старайся их могилой
Не пугать … и не спеши.

От каких-либо нашествий
Обещай им оградить.
Пусть живут без происшествий,
Но придётся дань платить».

Свенельд, ты у нас особый
И надёжный, как никто.
Предстоит тебе по новой
Вятское проверить зло.

Ведь они же помогали
Брать Итиль, хазарам мстить.
А теперь, как с дуба пали,
Отказались дань платить?

Разберись, не церемонься.
Бывший друг страшней, чем враг.
За последствия не бойся,
Вятко наш был, как-никак».

- «Чтобы не было соблазна
У кого-то на Тамань,
Объявить, и это важно,
Княжество Тмутаракань».

- «Витслав, браво за подсказку!»
Князь вдруг аж повеселел:
- «Дал действительно промашку …
Или просто не успел?

Вот мы и поедем вместе
Ту оплошность исправлять.
Конунга найдём на месте
В ранге князя управлять».

Разговор был важный, нужный,
Святослав «мотал на ус».
Каждый был ему не чуждый,
Их крепили сотни уз.

Асмунд выполнил блестяще,
Волжские дела решив.
Стал союзник настоящий,
Волжский житель не труслив.

Обошлось без столкновений.
Были викинги не прочь
Взять оброк у поселений …
Всё же миром обошлось.

Абдуллах их принял лично.
Царь булгарский, то ли хан.
Сам он выглядит отлично,
Далеко не басурман.

Без проблем ислам приняли.
Их Аллах объединил.
Межсобойчики все сняли,
Племенной мир наступил.

Так что хан принял радушно
В благодарность за хазар.
Выслушал не равнодушно,
Согласился брать товар.

Даже в баню с ним сходили,
Абдуллах был в них знаток.
Так, на совесть, натопили,
Гость одеться еле смог.

Асмунд рассказал позднее,
Что булгар надёжней нет.
И использовать полнее
Надо это много лет.

Вот у Свенельда сложнее,
Пришлось силу применять.
Нет труднее и страшнее
Бить своих и вразумлять.

Не прошло и полугода,
Снова прибыл Калокир.
То, что было – «непогода»,
Он привёз от Фоки мир.

Мир конечно с Византией
И готов был подкрепить,
Не о прошлом ностальгией,
Даром царским, чтоб «остыть».

Дал добро принять достойно,
Ольга-мать конечно здесь.
И друзья, … вели спокойно,
Но внутри горела смесь.

Калокир чуть задержался,
Свенельд Ольгу вдруг спросил:
- «Фока там один остался?
Недовольных он простил?

Он и нас не любит тоже,
Тавроскифами зовёт.
Нам Болгария дороже,
Совесть мучает, грызёт».

Князь не выдержал, вмешался:
- «А Дунай мне очень мил.
Почему он им достался?»
- «Бог наверно так решил».

Ольга вроде как случайно,
Но сказала: «Чтобы знал!
Говорить и делать тайно,
Даже если и желал».

Доложили о приезде,
Князь кивнул, мол: «Пропустить!
Остальные ждут в подъезде!
Он же может проходить».

Херсонесского стратига
Калокир был старший сын.
Для карьерного разбега
Русь была совсем иным …

Молодой, одет опрятно,
Как патрикий в зал вошёл.
Улыбнулся деликатно
И с поклоном подошёл.

Князь увидел изменения,
Жест красивый оценил.
Был о нём другого мнения,
Даже грубость допустил.

Пригласил за стол садиться,
Сам на троне восседал:
- «Чем решили поделиться?
Откровенно, я не ждал.

Я считал – мы всё решили.
Появился новый план?
Что? Без нас всё завершили?
Поздравляю! Я баран».

Оживились все от шутки,
Раньше князь так не шутил.
Гость наш понял юмор чуткий
И внимание ощутил.

- «Я приехал с той же целью,
Но подход уже не тот.
Я прошу не хлопать дверью,
А понять наш поворот.

Во дворе стоит повозка,
Я вам золото привёз.
Не должно быть перекрёстка,
Что скажу вам, всё всерьёз.

Там пятнадцать кентикарий,
Пятьсот сорок килограмм.
Это вам не на гербарий,
На расходы ваши там».

- «Сколько, сколько? Ты серьёзно?
Где ты столько смог собрать?
Этих сумм, понять не сложно,
Хватит на, … не только рать».

Святослав поднялся с трона,
Сел, как все сидят, за стол:
- «Византийская корона
Защищает свой престол?»

- «Я могу здесь откровенно …».
- «Можешь, можешь, … говори.
Здесь нет лишних, несомненно,
Можешь верить, все свои».

Калокир слегка замялся.
Вроде как с чего начать …
Витслав, правда, не сдержался:
- «Мы приехали молчать?»

-  «Вовсе нет! Никифор Фока
Не молчать меня послал.
Он поддержку ждёт с востока,
Так дословно и сказал..

У меня к нему нет веры,
Он Балканы не отдаст.
Здесь ему опасней венгры,
Русь, как будет шанс, предаст.

Был он воином когда-то,
Но сейчас он не стратег.
Может время виновато …
Византия не ковчег.

Здесь ему не отсидеться,
Когда всё вокруг бурлит.
Может и не отвертеться,
Когда спросит фаворит.

Фаворитом я там буду
И прошу Русь поддержать.
Обещание не забуду,
Всю казну для вас разжать».

Стало тихо, как в подвале,
Все старались шок унять:
- «Ты сказал это в запале?»
Асмунд крикнул: «Как понять?»

Калокир всё в той же позе
Как сидел, напрягся вдруг.
- «Речь идёт не об угрозе
Вас купить, ведь я ваш друг.

Ваш союзник и так можно,
Фока наш вам не партнёр.
И представить невозможно
Две державы, как сестёр.

Когда стану император,
Вам Болгарию отдам.
- «Да, ты просто провокатор!»
Асмунд снова: «Гнусный хам!»

- «Асмунд, друг, остынь маленько.
Всё же я пока здесь князь.
Мне решать – под зад коленкой
Или в сговор, помолясь.

Свенельд, как смотришь на это?
Ты у нас здесь патриарх».
- «Я слыхал такое где-то,
Здесь политика монарх.

То, что нам он предлагает –
Цель, мораль здесь не при чём.
Он своей судьбой играет,
Он один, а не вдвоём.

Ты хотел идти к Дунаю?
В чём же дело? Значит в путь.
Калокир, я точно знаю,
Будет с нами, не забудь.

- «Я со Свенельдом согласна,
Заодно и посмотреть
Устоит ли от соблазна,
Фока, всё пересмотреть.

Если он вдруг соблазнится,
Калокиру это шанс.
Нам здесь нечего стыдиться,
Ну, а золото – аванс».

- «Византия не довольна
Тем, что Русь пришла в Тамань.
В Херсонесе были вольно,
Херсонес им глухомань».

Святослав, встал и продолжил:
- «Я, наверное, решусь.
Что услышал, подытожил
И со многим соглашусь».

После этого мгновенно
Калокира отпустил,
Предложив одновременно,
Чтоб здесь жил и не грустил.

Планы князя шли чуть дальше,
Вновь в союз болгар вернуть.
Да, Дунай был люб и раньше …
Через нет перешагнуть.

У царя Петра элиты
Просто нейтрализовать.
Эту Фокинскую свиту
Заменить и не страдать.

В устье славного Дуная
Утвердить свой статус-кво.
Да и Днепр, просторы края
Только Русь и никого.

С этой целью, да и только
Двинул войско Святослав.
Был стремительным настолько,
Что был взят Переяслав.

Армия болгар разбита
Была в первых же боях.
И дорога в центр открыта …
Хоть царя бери в цепях.

Святослав остановился,
Придунавье его цель.
Он в Софию не стремился,
Не был Пётр его мишень.

Придунайская равнина,
Это райский уголок,
Несравненная картина,
Здесь свой сказочный мирок.

Не без козней Византии,
От гонца вдруг князь узнал –
Киев нагло осадили.
Вот такого он не ждал.

Печенежский вождь, хан Куря
Решил князю отомстить.
Будто князь добычу тыря,
Весь трофей не стал делить.

Печенеги были в доле,
Так хан Куря посчитал.
Каганата нету боле,
А расчёт так не настал.

Вот и взял Киев в осаду,
Благо князя близко нет.
Поспешил он ждать награду,
Князь-то рус – не печенег.

Так что экстренно он снялся,
Но оставил свой отряд.
Обещал вернуться, клялся
Не бросать своих ребят.

В это время Ольга смело
Всё решала … Свенельд тут.
Оборону вёл умело,
Поощрял, но брал и кнут.

Отличился воевода
Претича, имел свой полк.
Переплыли, … нет там брода …
Печенежский рёв умолк.

А когда сообразили –
Выручать пришла не рать,
Про конфуз весь свой забыли,
Рано значит умирать.

И Претича обратился:
- «Мы разведка – авангард.
Князь за нами, он чуть сбился,
Ждите, будет здесь вам ад».

Сутки хана он дурачил
И пугал, скорей себя.
Святослав не озадачил,
Прибыл, латами гремя.

Сеча была скоротечной,
Хан Куря бежать лишь смог.
Как нахал, причём беспечный,
Получил большой урок.

Ольга встретила слезами …
Сыновья. … Ну, где ж им быть?
Всех троих назвал князьями,
Предписал, где им служить.

Ярополку Киев дали,
Князь Олег – конунг древлян,
Новгородцы его ждали,
Князь Владимир – их смутьян.

Торопился, ждут Балканы,
Ждёт его родной отряд.
Не зажили ещё раны,
Рать  ушла в прощальный взгляд.

              Глава VI
                Война с Византией. Гибель полководца.


Как узнал Никифор Фока
Что надумал Калокир?
Стало тайной злого рока,
А для Фоки эликсир.


Он, узнав об этой тайне,
Был уже вооружён.
Хоть и был обижен, крайне,
Но духовно не сражён.

Вместо всех Балканских планов,
Чтобы Русь связать извне,
Отложив чреду обманов,
Стал готовиться к войне.

Принял меры к обороне,
Цепь в проливах натянул.
Кто грозил его короне,
Тот в Босфоре утонул.

На стенах его Царьграда
Катапульты встали в ряд.
Непреступная преграда
Стала крепость, говорят.

На коней надел доспехи
И пехоту стал учить.
За возможные прорехи,
Был готов порой убить.

Стал с болгарами любезней,
Печенегов подкупил.
Киев взять, расклад железный,
Князь в отъезде. Хватит сил.

Святослав не знал про это,
Калокир всегда был с ним.
Он не брезговал советом,
Был открыт всегда другим.

Он всегда мечтал, желая
Говорить, что я горжусь.
Чтоб от Волги до Дуная
Простиралась только Русь.

Рать идёт. Под этот грохот
Их догнал в пути гонец:
- «Ольге стало очень плохо,
Просит срочно во дворец».

Святослав любил княгиню,
Тут же рать и развернул.
Мать свою, свою богиню
Он тогда не обманул.

Прибыв в Киев, к ней в покои,
Даже меч с бедра не снял.
Ольга шепчет:  «Ах, ты воин,
Кто б тебя чуть-чуть унял».

- «Мама, Русь объединится
И Болгарию возьмём,
Сербия должна решиться …
До Царьграда мы дойдём.

Будет всё Причерноморье
Только Русью и навек.
Наше стало Приазовье,
Жив там русский человек».

Ольга всё же понимала,
При всём мужестве дружин,
На ромеев силы мало,
Слаб ещё был славянин.

Сын не внял предупреждению.
Ольга знала, что он твёрд.
И к большому сожалению
Был к Христу на сердце лёд.

- «Ожидаю я кончины» -
Прошептала Ольга вновь:
- «Мы с Христом теперь едины,
Ждёт меня его любовь.
Брось ты идолопоклонство.
И уверуй в Бога! Сын!
Твоя вера, это детство,
Всё исчезнет словно дым.

За твоё непослушание
Ждёт тебя худой конец.
Как язычник, знай заранее,
Быть в мучениях без надежд».

Умирала Ольга тихо,
На прощание прошептав:
- «Помни сын, я не трусиха,
Ты всегда мой Святослав.

Схорони по-христиански,
Чтоб пресвитер, клирик был.
И без тризны, по-спартански,
Крест поставь, чтоб не забыл».

Князь неделю горько плакал.
Кроме Веры, сделал всё.
Боль свою конечно прятал,
Но и думал о своём.

В это время царь Болгарский
С Византией ищет мир.
Сыновьям, по крови царской
В жёны взял ромеев див.

Но Никифор Фока всё же
Помогать Петру не стал.
Интерес свой был дороже,
Святослав его «достал».

И тогда царь Пёть решился
Русских всё ж атаковать.
И, о Боже, суд свершился! …
Только не с кем воевать.

Воевода Волк дружину
Всю в ладьи пересадил.
По Дунаю вниз и двинул
Встретить рать, как князь учил.

На Днестре была их встреча.
Святослав одобрил ход:
- «Не нужна была там сеча,
Нужен нам другой подход».

Святослав собрал всех вместе
Снова, вроде как совет.
На Днестре, в красивом месте,
Посторонних вроде нет.

Калокир не посторонний,
Князь стал чаще доверять.
- «В Византии день агоний». -
Так сказал и смолк опять.

Князь едва не поперхнулся
Мёд с братыни тихо пил.
Как бежал и вдруг споткнулся …
- «Это ты так пошутил?»

Даже громко рассмеялся:
- «Глянь, забрызгался вон весь.
А чего вдруг растерялся?
Или правда что-то есть?

Если есть, томить не надо,
За язык я не тянул.
Наше войско будет радо,
Если враг навек уснул».

Калокир поднялся с кресла,
Отряхнул с хламиды пыль,
Почесал тихонько чресла
И сказал, похоже, быль:

В Византии власть сменили.
Император наш убит.
А верней его забили …
Сделал это фаворит».

Хмыкнул князь и поднял брови:
- «Кто он этот фаворит?
Раз забит, то много крови?
Кровь о многом говорит».

- «Иоанн Цимисхий, он же
И племянник Фоки был.
Он жены его моложе,
Всё же глаз свой положил.

Феофано согрешила,
Увидав в нём эталон.
В то же время и решила –
Фаворит конечно он.

Умирает Варда Фока,
Императора отец.
И Никифор раньше срока
Впал в депрессию. Конец!

Встречи стали чаще, жарче,
Жить хотелось и любить.
Предложила, чтоб жить ярче,
Мужа своего убить.

Убивали его мерзко,
Иоанн руководил.
Группа слуг, довольно дерзко,
Пели, … он им не грозил.

В Византии по закону
Кто сильнее, тот и прав.
В соответствии канону
Власть у них, какой тут нрав.

Иоанн стал император.
Был прощён, что он убил.
Словно римский гладиатор
С битвы в ложе угодил».

Святослав лишь ухмыльнулся:
- «А откуда ты узнал?
Из Болгарии вернулся?
Так ведь вроде рядом спал».

- «Мне гонец из Византии
Эту новость передал».
- «Почему же не схватили? …»
- «Я его в ту ночь и ждал».

Князь вдруг сделался серьёзней.
- «Калокир! Ты не темнишь?
Ты же стал для нас стервозней,
Если всё не говоришь.

За моей спиной интриги?
Ты решил со мной играть?
За такие вот «ковриги»
Я могу и покарать».

Калокир не подал вида,
Как-никак патрицыан.
- «Ну, какая, князь, интрига?
Ну, какой я интриган?

Я династию желаю
В Византию вновь вернуть.
Македонскую мечтаю …
Сам оттуда. Вот мой путь.

Узурпатор этот Фока,
Вот своё и получил.
Иоанн по воле рока
С сатаной мир заключил.

Узурпатор он такой же
И, конечно же, мой враг.
Так что связь моя не больше,
Чем к свержению первый шаг».

_ «В этом случае мы вместе!
Не серчай, что я вот так.
Ты закваска в нашем тесте.
Будет хлеб! Ты нам не враг.

А теперь вперёд к Преславе,
Там Сфенкел с отрядом ждёт.
Будет он служить державе,
Как столица. Цель грядёт!

В это время Феофано
Получила свой сюрприз.
Иоанн, пусть даже странно,
Упредил её каприз.

Чтоб не стать покойным мужем
И уйти вслед за двумя,
Он решил, что риск не нужен
И прогнал её, клеймя.

Остров есть в Эгейском море,
Гол, как шарик – Антигон.
Поселил её там вскоре …
Он правитель! Он закон!

Святослав уже повторно
Взял в осаду Переслав.
Штурм прошёл легко, проворно,
Но приличие поправ.

Всех защитников казнили,
Потому что не сдались.
И болгары не забыли
С кем дороги их сошлись.

Благоверный царь болгарский
Пережить так и не смог.
Боль в затылке, грохот адский
Враз свалили его с ног.

Он успел перед кончиной
Власть всю сыну передать.
Был ли Переслав причиной
Остаётся лишь гадать.

Так вот и пришёл на царство
Сын Петра Борис второй.
Лишь в осколки государства
С незавидною судьбой.

После сдачи Доростола,
Встречу с князем попросил.
Предложить жить в мире снова,
Жить так дальше, нету сил.

Святослав был в Переславе,
Там и принят был Борис.
Как хозяин, князь был вправе
Видеть, как бы сверху вниз.

Святослав не сделал это,
Перед ним был всё же царь.
- «Я вас вроде видел где-то?»
- «Нет» - ответил государь.

- «Ты с отцом моим встречался.
Как две капли, с ним похож».
- «Извини, что обознался, …
А и правда сильно схож».

Поздоровались и сели.
Разговор начал Борис:
- «Греки просто озверели,
Как изжить нас собрались.

Я имел в виду ромеи,
Их ни в чём не убедишь,
Вы им скифы, мы плебеи …
О чём можно говорить?»

- «Есть какие предложения?»
Князь, волнуясь, даже встал.
- «Чтоб уйти от поражения,
Надо ум чтоб здравым стал.

Добруджу вам предлагаю
Взять под собственный контроль.
Наш союз, я точно знаю,
Здесь сыграл бы свою роль.

 Эта область стала б вашей,
Вроде как, протекторат.
Ну, а царство, в целом, наше
Ваш союзник, младший брат.

Святослав с ним согласился,
Подписал такой союз.
Для него простор открылся.
- «Вот теперь я поборюсь! …»

Вскоре войско Святослава
Стало Фракию громить.
В Македонии расправа
Ждала тех, кто мог служить.

Иоанн Цимисхий тут же
Святославу написал:
- «Князь, ремеям ты не нужен,
Уходи с Балкан, чтоб знал.

Я с тобой шутить не буду,
Урезонить силы есть.
Сам уйдёшь, я зло забуду,
Не уйдёшь, зароем здесь».

Святослав ответил кратко:
- «Выкуп дашь и по рукам!
Мой расход восполнишь кратно,
А иначе … думай сам».

Император Византии
Ультиматум не принял.
Без больших на то усилий
С сарацинов войско снял.

И назначил Варду Склира
Войском всем руководить.
Вместе с ним прошли полмира,
Знал, как Варда может бить.

Между тем Аркадиополь
Осаждённым стал всерьёз.
Следующий Константинополь …
И всего-то сотня вёрст.

У союзников раздоры
Вдруг некстати, как зажглись.
Обвинения, споры, ссоры
С печенегов начались.

Им одним нужна победа.
Говорили: «Город наш!»
А болгарского соседа
Звали «княжеская блажь».

В стане Варды Склир узнали,
Что единства в войске нет.
И пока не разгадали …
Варды план теперь не бред.

Иоанн Алакас, первый,
Кстати сам был печенег,
Бросил в бой и ход был верный,
Свой отряд почти в набег.

Видя силы небольшие,
Это им большой упрёк,
Печенеги, как шальные, …
Алакас же наутёк.

Заманили всех в ловушку
И замкнули, как капкан.
Там по полной «сняли стружку».
Ликовал ремейский стан.

Ни один в степь не вернулся,
Не с кого чинить допрос.
Вот так гонор обернулся …
Победить? Большой вопрос.

От бездарного начала
Святослав оторопел.
Перестроил рать сначала
В три фаланги, как хотел.

В центре русы и болгары,
Слева конница мадьяр.
Ополченцы, чьи удары
Будут справа там, где яр.

Святослав, привстав на стремя,
Чтоб всем слышно прокричал:
- «Посрамить? Не то мы племя!
Здесь начало всех начал.

Костьми ляжем, но без срама!
Всем погибнуть – это срам.
Бить зажравшегося хама
Иль умри с ним вместе сам.

Всем стоять и биться крепко.
Нет пути у нас назад.
Меч в руках держать свой цепко
И разить, чтоб помнил враг.

Если я сражённым лягу,
Только не паниковать!
Не теряйте злость, отвагу,
Не давайте ликовать».

Варда явно просчитался,
Князя недооценил.
В дух воинственный остался
И никто не изменил.

Первой конница рванула
С гиком, ожил левый фланг.
Справа тотчас развернула
Рать болгарская свой флаг.

Варда Склир не ждал такого.
Мощный фланговый удар
Ошарашил бы любого. …
- «Всё не так пошло! Кошмар!»

И мадьярская атака
Принесла первый успех.
Разметая всё без страха
Были к центру ближе всех.

Справа, прямо из-за яра
Шла, гремя щитами, рать.
Шлем, кольчуга их сияла,
Явно шла не умирать.

Святослав с дружиной в центре
За сражением наблюдал.
Всё свершится в эпицентре,
А пока он выжидал.

Варда, этого не видя,
Ввёл в сраженье свой резерв.
Из засады с шумом выйдя,
Для начала взяли верх.

Лязг оружия и крики,
Всё слилось в единый гул.
Копья, луки, сабли, пики, …
Разум словно утонул.

Варда чувствовал победу
И вот здесь вмешался князь.
Святослав свою «беседу»
Предложил, как бы смеясь.

Войско Варды было смято,
Но ромеи не сдались.
Смерть в бою ромею свято,
Как и русы, зло дрались.

Затрубили трубы громко,
В бубен начали стучать.
На отход команду робко
Варда дал, чтоб не кричать.

Отступил в Аркадиополь,
Император тоже там.
Поле боя и некрополь,
И победа – пополам.

При значительных потерях
Князь готов был воевать.
Иоанн, своим не веря,
Мир предложил подписать.

Компенсировать расходы,
Ежегодно дань платить.
А поэтому походы
В Византию прекратить.

Святослав с ним согласился,
Все бумаги подписал.
И в Прислав свой удалился,
Калокир его там ждал.

- «Поздравляю, князь, с победой.
Иоанн Цимисхий плут».
Интонацией несмелой
Калокир сказал: «Все лгут!

Иоанн стремиться к миру?
Он же трон спасать спешит.
Он и Фракию покинул,
Потому что власть трещит».

- «Объясни-ка мне подробней».
Князь вплотную подошёл:
                - «Императору удобней,
Чтобы я не отошёл?»

- «Дело в том» - Калокир снова:
- «У него мятеж назрел.
Варда Фока дол всем слово
Отомстить за беспредел».


- «Варда Фока? Чей начальник?» -
Князь с ухмылкою спросил.
- «Он Никифора племянник
Кого этот выносил».

- «Калокир! Опять темнишь ты?
Почему Цимисхий плут?»
- «Склир уйдёт, счёт на минуты,
Он пока не нужен тут.

Полномочий стратилата
Хватит тёзку усмирить.
Если бы он мстил за брата: …
Дядю можно и забыть.

Только Склир освободится,
Вспомнит, князь, тебя он, факт.
Цимисхий-враг не смирится …
Для Руси это антракт».

Калокир смотрел, как в воду,
Варда Фока усмирён.
Всей семьёй, властям в угоду,
На Хиос определён.

Остров сей в Эгейском море,
Населения там нет.
Будет жить, как в чистом поле
И ругать весь белый свет.

Цимисхий же незаметно
Стал готовиться к войне.
Клялся в дружбе беззаветно,
Слал подарки, врал вдвойне.
Огненосные триеры
Снарядил аж триста штук.
Были приняты все меры,
Чтобы сузить властный круг.

Разуверил Святослава
Занимать в горах проход.
Мол, пойдёт дурная слава
И войны иной исход.

А весной, не вдруг, свершилось,
Что Калокир год твердил.
Не случайно всё случилось,
Что брехло, он подтвердил.

Здесь Цимисхкого не ждали,
Факт внезапности сыграл.
Перевал не охраняли,
Он такого и желал.

Нет разумных объяснений,
Почему князь допустил
Что Цимисхий без стеснений
Вдруг зашёл почти что а тыл.

Трёмстам триерам спокойно
Дал зайти в реку Дунай.
Этим самым князь невольно
Всем своим сказал: «Прощай!»

Цимисхий довольно быстро
И к Преславе подошёл.
Воевода Сфенкел чисто
Без потерь в Преслав ушёл.

И оттуда Калокира
Он отправил в Доростол.
Доложить: «Нет больше мира,
Есть война – это прокол».

В это время к Цимисхию
Подошли остатки сил.
В штурме видел он стихию,
Много раз произносил.

Стенобитные машины,
Камнемётный агрегат,
Превращают всё в руины,
А любую жизнь в закат.

Под прикрытием камнемёта
Влезть на стены удалось.
Дело сделала пехота,
Бить ворота не пришлось.

Всюду бой ожесточённый,
Но у греков перевес.
Сфенкел был не обречённый,
Знал, что это не конец.

Как оплот, дворец стал царский.
Варда Склир возглавил штурм.
Подожгли. … Пожар был адский,
Постарались чересчур.

Вывел Сфенкел всё ж дружину,
Основной костяк её, как ствол.
И увёл, пройдя низину,
К Святославу в Доростол.

Царь Борис второй – Болгарский
Схвачен был с семьёй, пленён.
Но приём оказан царский
И арест был отменён.

А в честь Пасхи православной
Иоанн всех отпустил.
И сказал: «Ваш путь бесславный,
Святославу кто служил».

Святослав всех обвиняя,
Сделал всё наоборот.
И измену им вменяя,
Всех казнил. Такой вот ход.

И тогда всё население
К Цимисхию и пошло.
Вот такое изменение …
Друга в князе не нашло.

Император пишет князю:
- «Уходи! Вот мой совет.
А не то смешаю с грязью
И отправлю на тот свет».

Не ответил, а что толку,
Но ошибку допустил.
Всех союзников по блоку
По домам взял, отпустил.

Срочно Витслав в Русь умчался
Рать ещё раз собирать.
Свенельд там один остался,
С кем и можно всё решать.

Император из Преслава
Двинул войско в Доростол.
К главной базе Святослава
На Балканах, как престол.

Вся Болгария по сути
Цимисхию шла служить.
Вся надежда – свои руки
Или голову сложить.

Святослав собрал всех вместе;
И друзей, и воевод …
- «Кто что скажет? И без лести!
Предлагайте лучший ход».

Первым Асмунд: «Я считаю
Оборона – это крах!
Да, их больше, это знаю …
Надо в них посеять страх».

Святослав аж улыбнулся:
- «Кто на Курю страх нагнал?»
Претича лишь ухмыльнулся:
- «Я ж за Киев отвечал».

- «Сфенкел, ну, а ты что скажешь?»
Воевода даже встал:
- «Князь всего не перескажешь,
Но я знаю – враг устал.

Встречный бой, притом внезапный
И стремительный отход.
Чтоб врагу был непонятный,
Натиск, сеча и уход.

Как Аркадиополь брали?
Мощный фланговый удар!
Бить на марше, чтоб не ждали,
Первым сделать им кошмар».

- «Нет, друзья, мы опоздали,
Враг вон лагерь свой разбил.
Штурмом он пойдёт едва ли,
В лоб идти не хватит сил.

Будем вылазками драться,
По-отрядно а темноте.
Надо рать с Руси дождаться
Трезво и не в суете».

И действительно, Цимисхий
Начал лагерь укреплять.
Выбрал холм крутой, не низкий,
Вырыл ров, в глубь метров пять.

Землю ровно  уложили,
Получился мощный вал.
Копьями забор сложили,
Там в шатре и проживал.

Первыми пошли ромеи,
Русы выстроились в ряд.
Со стен стрелы засвистели
И разили всех подряд.

Войско греков чуть-чуть встало
И секиры пошли в ход.
На куски ромей кромсало …
Крики, стоны, плач … и вот,

По команде Святослава
Вся дружина отошла.
Князя цель была не слава.
Дал ответ. Война пришла.

И вот подошли триеры,
С ними «греческий огонь».
По натуре – изуверы,
Жгли людей. Лучше не тронь.

Святослав предвидел это,
Приказал ладьи убрать.
Впереди их ждало лето,
Вдруг придётся отступать.

Делать вылазки ночами
Стали чаще проводить.
Опыт драться, за плечами,
Стал расти, могли шутить.

И однажды тёмной ночью,
У стены светло, как днём,
Все увидели воочию
Сфенкел был убит копьём.

Так бесстрашный воевода,
Доблестный герой Преслав,
Жизнь связал с судьбой народа,
Русь, не разу не поправ.

Святослав, сидя в осаде,
Тоже вырыл мощный ров.
Мог теперь сидеть в засаде
И использовать, как кров.

Крепость стала непреступна,
Император понимал.
Мысль о голоде преступна,
Иоанн её принял.

Перерыл вокруг дороги.
И по рекам всё закрыл.
Как днепровские пороги
На Дунае Бог забыл.

Жесточайший голод только
Ещё больше обозлил.
Выходили грабить столько,
Чтобы каждый получил.

Стенобойные машины
Продолжали разрушать.
Катапульты без причины
Население убивать.

Как-то ночью разыгрался
Настоящий ураган.
Ветер выл, словно прощался,
Дождь, как с неба океан.

Гром и молнии сверкали
Беспрерывно, как оркестр.
Осаждённые не спали,
Князь решил пройтись окрест.

Вызвал Волка и Икмора,
Самых храбрых воевод.
- «Рейд устроим и без спора,
Обойдёмся без подвод.

Будем брать только продукты,
Шум прошу не поднимать.
Всем к ладьям и ждать у бухты.
Рады? … Надо понимать».

И услышав одобрение
Князь возглавил сей поход.
Помогало и течение,
Ладьи шли, ускорив ход.

Так под грохот урагана
Обошли ремеев флот.
Кто-то вспомнил Иоанна:
- «Спит, поди, наш обормот».

Население было в шоке,
Видя русских без оков.
Словно помня об уроке,
Отдавали всё без слов.

В основном продукты брали;
Мёд, пшено, овёс и хлеб.
Брали всё, не выбирали,
Месть, как способ, был нелеп.

Возвращались тоже тихо,
Помогал, видать, Перун.
Для потомков стало мифом,
Но князь всё же не болтун.

Гнев и ярость Цимисхая,
Когда это он узнал,
Безгранична. … Громыхая,
Всё громил, рубил, карал.

И опять послание «беса»,
Был убит брат Куркунас.
Принят был за василевса,
Одевался напоказ.

С каждой вылазкой всё чаще
Повод был ура кричать.
Катапульты в одночасье
Изрубили, не собрать.

Стенобитные машины
И остатки катапульт
Всё сожгли не без причины,
Так закончился их культ.

Каждый день бывали стычки
И вот так в один их них
Князя друг, советник личный
Стал потерей для других.

Воевода Икмор дважды
Был случайно не убит.
Расправлялся позже с каждым,
Святославу кто грозит.

И сошлись на поле брани
Два хранителя чертог.
Анемас – царя охранник
И Икмор, любим, как Бог.

Все глядели на любимца,
Он себя не смог сберечь.
От удара проходимца
Голова слетела с плеч.

После этого сражения
Святослав собрал совет.
Все, кто против поражения,
Были рядом много лет.

Начал он довольно сухо:
- «Что-то в Киеве не так.
Рати нет, с гонцами глухо.
Почему не подан знак?

Витслав мне отец по жизни,
Не родной, но всё ж отец.
У меня нет даже мысли,
Что там заговор. … Конец?»

Сразу всё пошло в движение.
Асмунд встал и объявил:
- «Генеральное сражение!
Разгромить их хватит сил.

За три месяца осады
В ожидании киевлян,
Понял я, нам нет преграды
Выйти морем до древлян.

Там твой сын Олег на троне.
Разберёмся что к чему.
Так что киевской короне
Не дадим упасть во тьму.

Соберём рать, можно больше …
Мы вернёмся! Там нам быть!
Год, другой, а можно дольше
Не дадим нас позабыть».

Воеводы поддержали:
- «Больше здесь нельзя сидеть.
Люди ждать уже устали,
Не пугает даже смерть».

Князь поднялся, взгляд стал добрый.
Посмотрев кругом, сказал:
- «Нет других путей в час скорбный.
Только в бой, я это знал.

Посрамить же землю нашу? …
Лучше ляжем здесь навек.
А испить позора чашу
Должен подлый человек.

Я возглавлю своё войско,
Перед вами и пойду.
А убьют, держитесь стойко,
Я на небе вас найду».

Воеводы тут же встали:
- «Князь, мы все с тобой всегда!
Смерть придёт, … нас не сломали,
Ляжем рядом навсегда».

Вывел князь дружину лично.
- «Все ворота запереть!»
И логично, и трагично …
- «Победить, иль умереть!»

Натиск князя небывалый,
Греки стали отступать.
В латах грубых вид усталый,
Сложно было продолжать.

Цимисхий распорядился:
- «Срочно всем вина раздать!»
Стиль борьбы не изменился,
Продолжал князь наступать.

Дрались зло и беспощадно.
Звон мечей и конский храп,
Кто-то звал, кричал надсадно
Словно из медвежьих лап.

Цимисхий вдруг догадался,
Он зажат среди холмов.
Сам себе потом признался:
- «Так ведь мог и до псалмов».

Дал команду к отступлению,
Для победы нужна степь.
И конечно к положению
До заката всё успеть.

Устремилась вся дружина
С криком бранным догонять.
То, что это лишь пружина,
Не смогли они понять.

Всё сменилось на равнине,
Варда Склир ударил в тыл.
Не остался и впомине
Тот успех, который был.

Строй вдруг начал распадаться,
Асмунд пал с копьём в груди.
Силы таяли держаться,
А что будет впереди …

Князь увидел Анемаса,
Тот Икмора зарубил.
- «Сарацин! Кусок из мяса!»
Крикнул князь: «Ты разозлил!»

Князь к нему и он навстречу …
- «За Икмора! Чтоб ты сдох!
Не убью, так искалечу!»
Меч скользнул, удар был плох.

Анемас не промахнулся.
Он ударил точно в шлем.
Князь лишь малость увернулся,
Но с коня слетел меж тем.

Тотчас кровь лицо залила,
На мгновение он ослеп.
Мысль, как молотом забила:
- «В таком виде ты нелеп!»

Тут дружинники не дали
Анемасу довершить.
Разбираться с ним не стали,
А тем более щадить.

Нападение Варды Склира
Удалось остановить.
Но вмешалась злая сила
И дала всё изменить.

Ветер вдруг поднялся сильный,
Настоящий ураган.
А к тому же ещё пыльный,
Пыль накрыла, как туман.

А затем и ливень страшный.
Бой пришлось остановить.
И в момент, весьма опасный,
Приказал отход трубить.

Все укрылись в Доростоле.
Понял князь, что проиграл.
Хоть и не по доброй воле,
Но послов своих послал.

Предложил вопрос о мире
Обсудить да, и решить.
Рассмотреть его пошире,
Чтоб и дальше в мире жить.

Император согласился
Убедить послов сумел.
Он на встречу напросился,
Разговор, чтоб смысл имел.

Состоялась эта встреча
На дунайском берегу.
И, друг другу не переча,
Подписали на лугу;

Доростол князь оставляет,
Из Болгарии уйдёт,
Пленных всех освобождает,
В Византию не пойдёт.

Византийцы обещали
Всю дружину пропустить.
Все потери им прощали,
Заодно и их простить.

Всю добычу им отдали.
Удалось же что-то взять?
На дорогу хлеба дали,
Чтобы голод смог унять.

Погрузив, что есть, на ладьи
Князь покинул Доростол.
Путь лежал в родные земли,
Только занят был престол.

И к тому же византийцы
Печенегам дали знать,
Настоящие убийцы,
Что добычу можно взять.

Что дружина не большая,
Никакой угрозы нет.
Ничего не нарушая,
Передайте наш привет.

Только осенью глубокой
Он был в плавнях у Днепра.
И Болгарии далёкой
Предпочёл огонь костра.

Вскоре Свенельд появился,
Старше всех, из воевод.
Святослав не удивился:
- «Сын послал? Как там народ …»

- «Нет, плохие вы стратеги,
Киев знает ваш маршрут …
На порогах печенеги
И они тебя там ждут».

- «Зимовать в Белобережье,
Нам зимой порог не взять.
Здесь освоим побережье,
А весной к себе опять».

Воеводы так решили,
Князь конечно поддержал.
Так что в Киев не спешили,
Свенельд только возражал.

Зимовали очень сложно;
Голод, холод и мороз …
Ели всё, что только можно,
Выжить всем, большой вопрос.

Свенельда с дружиной ждали,
Обещал весною быть.
Так всю суть и не узнали …
Если заговор – не скрыть.

- «Значит, будем пробиваться!»
Так решил на сходке князь.
- «Помощи нам не дождаться,
Будем драться, матерясь».

На порогах их всех ждали
С превосходством в десять раз.
Печенеги растерзали
Всех буквально и зараз.

Так погиб стратег и воин.
Полководческий талант.
Русской памяти достоин!
Давший цель Руси – гигант!

Все про Русь теперь узнали!
И всего-то в тридцать лет,
Его подвиги сверкали,
Оставляя яркий след.

Он выигрывал все битвы!
Исключение – Доростол.
Был язычник и молитвы
Не поёт ему престол.

Но в веках он полководец,
Древнерусский богатырь.
Он и есть первопроходец
И былинный, и как быль.



ноябрь 2016 года.