Да свершится!

Резко погасшее солнце - горный вечер вступил в свои права - сделало видимым Шрам, бледно-зеленоватый, стоящий над резко выделяющимися в небе пиками вершин. Вероятно, пройдет еще несколько недель, и от него не останется ничего, кроме картин и рассказов, все менее правдивых, все более украшенных в меру фантазии говорящего и желаний слушателей. Но пока Шрам еще блестел в лучах и прятал звезды - и пока еще все помнили, знали: Тедас стоял на краю, и только что отступил от него. На шаг.

Знали и веселились. Там, внизу, в Тронном зале Скайхолда и замковом дворе: крики, песни, дудари и лютнисты, мимы и наемники - прошедший, длившийся месяцами ужас, вибрировавший в груди каждого, сейчас выходил, выдавливался наружу искренним весельем. Теперь все кончилось.

Мало, кто помнил Убежище и такой же праздник, завершившийся разгромом и смертями, а те, кто помнили, знали: Корифей, магистр и оскверненный, враг Создателя и отступник - повержен карающей рукой светоча веры, Вестника Андрасте, и каждый гордился, что помогал в сем благородном деле. Отчего притуплялась горечь и радость становилась ярче.

Он пошевелился за перилами, снова бросив взгляд на Шрам и проступающие звезды и устраиваясь поудобнее.

Тедас отступил на шаг от бездны. Скроенный на живую руку Великий союз - распадался. Халамширалские договоренности - трон в обмен на лояльность - были забыты; Церковь вновь вспомнила о ереси и расколе: надо было выбирать Верховную Жрицу, и мало, кому хотелось питаться объедками со скайхолдского стола; смута в Тевинтере Южному Тедасу была не очень интересна, но Магистериум вспомнил о проскрипциях - и кто знает, какой крысиный король возвысится над рабами в рубищах и рабами в парче? Старкхэвен и Киркволл, Марка и Неварра - все, только переведя дыхание, немедленно вцепились друг в друга, чтобы успеть: раз мир трещит по швам и меняются границы, то справедливее облагодетельствовать своим просвещенным правлением соседа, нежели стенать под его игом...

Он знал про камень и круги. И твердо решил разорвать один из них.
В мире, где честь и верность сражаются между собой, а выгода и предательство правят бал, есть только один путь остаться собой - быть верным своей выгоде и предать ради чести.

Убить и быть убитым.

Не так ли, Великий герцог Гаспар, предавший верных себе шевалье ради трона и преданный Инквизицией ради спасения Тедаса? Тебе ли не знать этого сейчас, когда твои кости лежат в усыпальнице Вальмонтов, а безглазый череп скалится в закат над Вал Руайо...

...- Всех!.. всех, кто будет с ним!..

Белое платье с алыми, влажными, тяжелыми разводами на лифе, скорченные, облитые багряным шелком пальцы, пытающиеся удержать уходящую с каждым вздохом жизнь из тощего девичьего тела. Спутанные страшными колтунами льняные волосы, лежащие на вспоротом от плеча до бедра мальчишечьем камзоле. Немая ненависть в тускнеющих глазах прославленного генерала, повергавшего врагов и не способного преступить присягу - как сейчас его пробитая болтами грудь не способна ни втянуть последнего глотка воздуха, ни выдохнуть последнего проклятья.

...- Всех!..

Он вцепился зубами в жесткую кожу перчаток, хрустя эмалью по стальным бляшкам. Да, обманутый наследник и несостоявшийся государь, способный встряхнуть Империю, вернуть золото в ее маски и сталь в ее шелка - ты знал, что такое верность и честь, но предпочел забыть о своих словах, осудить на смерть и изгнание тех, кто был предан, и вот, сейчас, наконец, свершится круг и все обретет положенное по заслугам. И какая беда, что время прошло безвозвратно, многие, кто должен был жить - упокоились навек, а многие, кто должен был умереть. даже не родились на свет?

Восторженные крики, приглушенные расстоянием и занавесями, взвились со двора: победители радовались, глядя на огненные полотнища, раскинутые магами среди звезд, и причудливых зверей, и драконов - прозрачных, созданных на миг и мигом следующим канувших в небытие, так, что каждому было понятно: твари и драконы, на которых они ходили еще недавно со стрелами и топорами, так же расточились, и больше не вернутся в их жизнь никогда! Слава Инквизиции! Слава Вестнику, Спасителю Тедаса!..

Он знал, насколько ложна такая уверенность.

...- Кровь, Ренье!.. Ты должен принести кровь!..

Непроглядная каменная тьма, пронизанная шепотом сквозняков и гулом подземных ледяных рек, грязь и кислый запах скверны позади. Склянка с тягучей массой крови уродливого - он знал это! знал, но не видел - кошмара во плоти и Бича Создателя, бережно завернутая в платок, его будущее, его благословение, кара и смерть, падает на камни, бесполезная и бессильная. и опускаются руки, и подгибаются колени. Немая скорбь в промороженных смертью и горным дыханием глазах Стража, жертвовавшего и приносившего жертвы, жившего, чтобы умереть и умиравшего ради жизни: он обрел то, что было его и так по праву, но время слепо и не соблюдает отмеренного - и теперь живое и мертвое должно поменяться местами, ибо честь и верность должны пребывать вечно, а выгода и предательство должны расточиться и кануть в небытие...

...- Кровь, Ренье!..

Небытие имеет скверную привычку возвращать то, что в него ушло, и не важно, сколько дней, месяцев. лет или веков пройдет - былое вернется, чтобы свершиться вновь и воздать должное. Даже если та справедливость обернется сейчас беззаконием, в грядущем его назовут подвигом! Назовут, ибо что еще остается живущим, как не успокаивать себя мыслью о разумности и необходимости всего произошедшего? Что еще остается, как не оправдать пролитую тогда кровь нынешним расцветом?

За гомоном и музыкой он услышал тяжелые и слегка неверные шаги. Да будет так! Да свершится справедливое и пресечется несправедливое!

...- Клятва!..

Да обретет заслуженное всякий, кто сеет ложь и пожинает нечестие! Да воздаст Создатель всякому по делам его!

...-Клятва, Ренье!..

Отливающий багрянцем кинжал с легким скрипом покинул ножны.