Крысолов

КРЫСОЛОВ

Злые чары у Сатурна-старика:
Стаи чёрных, длиннохвостых, злобных снов
Выпускает колченогий из мешка.
Прокричало мне: «Спасите, крысолов!» –
Эхо в городе уснувших мастеров.

А над городом моим – парад планет.
Злые чары понависли, словно сеть.
И приманки в крысоловке больше нет,
Сон волшебный затянулся, словно смерть.

Дом напротив тень отбросил, и в окне
Рукодельница седая замерла.
И поблескивает в белом полотне
Позабытая волшебная игла.

В жаркой кузнице не видно кузнеца,
И в гончарне не поскрипывает круг.
Сну волшебному не видится конца.
Не поднимут мастера безвольных рук.

Город вымер. Ничего живого в нём.
Только эхо множит мой печальный крик.
Да стучит по переулку костылём
Неуживчивый уродливый старик.

Он кричит: «Угомонись-ка, крысолов!
Не сумеешь ты Сатурна победить.
Не разбудишь ты усталых мастеров,
Больше крыс моих не станешь ты губить!»

Где же книга? Ищут пальцы в полутьме.
Кто-то стонет и сквозь сон меня зовёт…
Наконец-то! Вот и полка на стене.
Я ощупываю древний переплёт.

Зажигаю золотистую свечу,
Будет свет, не будет больше чёрных снов.
Букву «К» в волшебной книге отыщу.
Лжёшь, Сатурн, не так бессилен крысолов.

«Сделай дудку! – шепчет книжная латынь. –
Face tubulam». И эхо над плечом:
«Чародейством этим древним и простым
Крыс из города навеки изведём».

Дудку сделаю из чудо-тростника,
Что шумит у заповедного пруда.
Одолею я хромого старика,
Разбужу уснувший город навсегда!

Я – на площади, с тростиночкой в руках.
Молоточек на курантах полночь бьёт.
В пальцах дудочка вибрирует слегка,
И мелодия зовёт, зовёт, зовёт…

12 марта 1984