Я построю дворец из опавших сосновых иголок

Я построю дворец из опавших сосновых иголок,
Которые скрыли железнодорожные рельсы.
Я буду сидеть - манекен - фарфоровый голем -
Качаясь, как маятник, в раме скрипичного кресла.

Там на железной дороге - застыл мой поезд -
И перегрызены рельсы - точно аорты.
Я ни о чём отныне не беспокоюсь.
Я - манекен. Я - не живой и не мёртвый.

Я выше этой дуальности - синтез сложный -
А может быть, всё просто и примитивно -
Я тот, кто вселился в фарфор - и фарфор ожил -
И закачался под дьявольские мотивы.

А после - воздвиг свой замок ресниц приказом -
И оплели его алым шиповником чары.
Я - тот король, который на царство помазан -
Чёрное царство в заброшенном замке старом.

И я начертаю рукой в перчатке кровавой
Улыбку на маске лица - мраморно белой.
И я пребываю здесь - я царю и правлю -
А до людей мне нет никакого дела.

И будет мой замок - туманен и иллюзорен -
И будут заклеены окна истлевшими масками.
А по ночам - в трубах каминных вороны
Будут, как пьяные банши, безумно смеяться.

Будет закат обрывком муслиновой шали
Цепляться за горы - когти мёртвых драконов.
А я буду - просто качаться - пусть не мешает
Мне опостылевший склочный мир заоконный.

Чёрным кольцом лес мой замок укроет -
Я буду принцем - и я же буду принцессой.
Я сам с собой разыграю все свои роли -
В кем-то другим для меня придуманной пьесе.

Маски гримасами льнут к трещинам в окнах -
И, как суфлёры, шепчут реплики роли.
Когда-то давно играть человека мог я.
Сейчас не могу. И не хочу. Довольно.

Слетаются сажей в каминные трубы вороны,
Дожди барабанят по черепице игриво.
А я качаюсь в кресле - остов фарфоровый -
И чёрной листвой разрастается львиная грива.

Каменный замок - и сердце - кровавый камень -
Рубин, лежащий в груди, как в бонбоньерке.
Маски, кривляясь, к окнам моим приникают -
А больше меня навестить в этом замке некому.

Ещё вороны - которые ржавым граем
Терзают слух - и падают чёрной сажей.
Когда-то - ещё вчера - человека играл я.
А завтра сыграю… кого? Маски подскажут.