Средь тишины в степи глухой доработанное
Лежит огромный, старый камень.
Чьей был положен он рукой?
Под чьими он возник ногами?
Огромный тот, ах, боже мой,
Нет, человек его не сдвинет.
В степи обрёк он свой покой.
Лежит под серым небом, стынет.
Летит, ковыль мнёт черный конь.
На нём сидит удАлый всадник.
В глазах того горит огонь,
В плечах широк, собою складен.
Несётся быстро налегке,
Ему в подручных только ветер.
Себя ли видит в седоке
Или в пажи ветрило метит?
Но, вот, споткнулся резвый конь.
Летит лихач, звеня булатом.
Исчез в глазах былой огонь,
Помят шлем новый, так же латы.
Струится змейкой алой кровь
По волосам смолисто-черным,
Течёт со лба ему на бровь,
А в небесах кружИтся ворон.
Что ждёшь ты, ворон, стылый труп
Коня, сломавшего горбину
Иль воина, что лих, но глуп?
Обрек в степи и тот Судьбину.
Не уж не видел камня он?
Камень размер имел немалый.
Был лихостью тот опьянён,
Считая скачку ту забавой.
Что камень, думалось ему,
Мой конь его в два счёта сдюжит.
И, может быть, лишь потому
Над ним орёл и ворон кружат?
Степь широка, она вольна,
Но у Судьбы свои есть меры.
Лишь Глупость удалью сильна,
А Ум, Ум всё же чувством меры.
Свидетельство о публикации №116111403073