Пастырь

«Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет. Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах. Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня. Как Отец знает Меня, [так] и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец. Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь. Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего. От этих слов опять произошла между Иудеями распря». (Иоан.10:9-18).

«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее. Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти не заблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих. Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего» (Матф.18:10-15)».

Летели утки в дальние края,
Летели утки им назад нельзя!
Летели шумно, крыльями махая,
В мечтах хотели долететь до края,
Туда где солнце воздух и вода,
Туда, где счастье льётся из ведра.
Летели утки, строясь в треугольник,
Они спешили как беглец невольник,
Сбежать от холода, озноба и тоски, -
«Зажаты льдом как в прочные тиски»!
Вожак летел вперёд, смотря с тревогой,
Вожак их вёл небесною дорогой,
Без компаса, без карты, лишь с мечтой,
Он вёл упрямых птиц всех за собой.
Весь день летели, очень утомились,
В болото мокрое гурьбой все опустились,
Везде темно и нет кругом еды,
Всё вымерло, лишь зябь гнилой воды.
Заснули рядом все прижавшись разом,
Никто из птиц не шевельнёт и глазом,
Лишь их вожак как стойкий часовой,
Стоит на страже средь глуши лесной.
Восходит солнце все проснулись птицы,
В кустах вокруг запрятались лисицы,
Хвосты попрятали в листву среди ветвей,
Вожак вскричал: «Лететь прошу скорей!».
Все встрепенулись, взмыли быстро к туче,
Лисицы в гневе – вспрыгнули на куче!
А стая птиц летит уже стремглав,
Задорно крякая – смертельный риск прервав.
Летели долго, измотались сильно,
Свирепый ветер их «ласкал» обильно,
Но их вожак скомандовал терпеть, -
Им надо до болота долететь!
А ветер им противный - дул сильнее,
Вожак их становился всё смелее,
Они махали крыльями без сил,
Как в сне ужасном – их вожак просил!
И вот болото заблестело снизу,
Вожак спикировал, за ним и птицы к низу,
Все бросились в болото как в постель,
Под кваканье и щебетанья – трель!
Вожак не дал всем спать, сказав: «Всем кушать!».
Его боялись птицы все ослушать,
И стали все пред сном искать прокорм,
Чтоб силы подкрепились перед сном.
Вожак назначил очередь охраны,
Чтоб не сбылись лисиц коварных планы,
Пусть каждый подежурит в свой черёд:
«Тогда наш враг и близко не придёт!».
Вот полночь настаёт, а сторож спит,
Лисица вор в него в упор глядит,
Схватила утку спряталась в лесу,
Других двух уток – тащат в «полосу»!
Взметнулись утки, взмыли к облакам,
Недосчитавшись трёх, - на радость трём лисам.
В слезах и в горе, утки в даль летят,
Нет силы мстить, - пускай сердца болят!
Весь день летят опять, - они к ночи,
Нет сил уж больше, - хоть сто раз ворчи,
И долетев все плюхнулись поесть,
Хоть что ни будь в болоте приобресть.
А тут охотник выстрелил ружьём,
Свалился селезень, вожак вскричал: «Подъём!».
Взлетели разом, не хватило двух,
Один подбит, другой добыча мух!
Он ранен в спину – дробью второпях,
Летит так низко – не видать впотьмах.
Вожак послал на помощь ему птиц,
Те «превратились», - в двух лихих «возниц»!
Схватив по лапке, тянут вверх его,
А селезень не помнит ничего.
Он без сознанья вниз главой летит,
«Возницы» тянут, а вожак молчит,
Кругом темно летят все наугад,
Лишь слышится в траве «прибой» цикад.
Вожак увидел реку: «Всем туда,
Я вижу там блестит внизу вода!»,
Все ринулись на реку средь ночи,
Вдали остались – уток «палачи».
Все мигом спать собрались в камышах,
А выстрелы – звучат всё в их ушах.
Их друг и брат – без памяти лежит,
И кровь его из раны всё бежит!
Он вдруг очнулся и в предсмертный час,
Открыл уставший и опухший глаз,
«Прощайте братья, милые навек,
Летите к солнцу, скоро будет снег!
Я Вас от всей души благодарю,
И вижу, я для Вас уже зарю!».
Сказав всё это, - с болью умер он,
«Душа» его, взлетела в небосклон,
Увидела она среди ветвей,
Как «души» птиц слетелись прямо к ней.
Там были все, - кто «сбит» был на пути,
Все те, кто счастье, здесь не смог найти!
Они шептали в ухо вожаку, -
Что делать дальше, следует ему!
Пополнился «отряд небесных птиц»,
Небесных воинств, - из прекрасных лиц!
А в это время, шум поднялся в стае,
Кричал один смутьян: «Мы улетаем!
Мы не хотим, как брат наш умирать,
Хотим домой, - устали мы летать!
Не верим мы, что можно долететь,
Нам горы впереди - не одолеть!
Путь дома лёд, но мы растопим льды,
Устали жить с «несчастья до беды!».
Кто за меня, быстрей давай летим,
Куда хотим летим, - туда парим!»
Распалась стая птиц – об «чужака»,
Осталась стая – бросив вожака,
С рассветом ринулись назад за «чужаком»,
Искать во льдах свой прежний летний дом.
Вожак остался ждать их у могилы,
В надежде, все вернутся, - прочь обиды.
Три дня прождал он – плавая один,
Смотря вперёд – в хребет «Семи вершин».
На утро, всех простив пустился в путь,
Чтоб уток всех спасти, иль «утонуть».
Летел он долго, по «следам» домой,
Проложенной за много лет - «тропой».
Нашёл он уток, средь пурги в мороз,
Их стая лис – пускала там в «разнос».
Вожак вскричал: «За мной! Я всех прошу,
Обид я с вас ни грамма не взыщу!
Летим быстрее к солнцу и к мечте,
Оставим лис в кромешной темноте!».
Воспряли утки, взмыли в Небеса,
В дали их долго раздавались голоса.
«Чужак» один остался в том болоте,
Лисицы в стае вкруг его в «охоте»!
Вот наступает от мороза кромка льда,
Вот, вот набросится на селезня беда!
Вдруг слышит лай, тот селезень в ночи,
Бегут охотники – былые палачи,
За кучкой уток они вслед в впотьмах бегут,
Собаки лают, - землю носом рвут.
Лисицы разом разбежались вспять,
Им шкуры лисьи – жалко потерять,
Охотники пустили в след собак,
Давно не видел лес, таких атак!
А селезень тот спасся от «оков»,
Его спасла любовь, от всех врагов,
Его подняли птицы, - понесли,
Подальше, от враждебной той земли,
Вожак летел как прежде впереди,
Летела стая – верных позади,
Вожак был радостен, хотя и весь «седой», -
Что стаю смог доставить – всех домой!
Там за горами – ждали Небеса,
И чудные там лились голоса!
Там Царь Царей их ждал – как сыновей,
У Царских поджидая, у дверей.
Но прилетевших птиц, осматривал насквозь,
Чтоб не распалась больше стая врозь,
Он принимал в Свой Дом лишь те сердца,
В которых не было - «зародыша» гнильца!

13. 11.2016 г.       г. Сергиев Посад.


«Не ты должен вести всех, а ты должен идти за каждым, чтоб спасти, хоть некоторых!» (Ф. М. Достоевский «Дневник писателя»).
«Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, - не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его». (1Кор.9:19-23).

«Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». (Мф.5:20)»