Нагая осень с нищетой смирилась

Румянится шуршащий терпкий хмель -
Хорош собой!  Глядеть – не наглядеться.
Кружащих листьев, сорванных, метель
Вещает, что пришла пора раздеться.
Знакомые  берёзки подросли.
Взрослея, покрываясь желтизною,
Стыдливо жались в стайки, как могли,
Хоть обнажаться, вроде, не впервой им.
Застенчиво зарделись, оробев,
Прилюдно без одежды не привыкли,
Стесняясь, со смущеньем юных дев,
Осинки с лёгким трепетом поникли.
Достойные деревья, встретив весть,
Без страха, лишь плечами тихо дрогнув,
Развеяли детей своих окрест,
Уставшие, приняв её как догму.
Добившись абсолютной наготы,
Всех сказочных красот лишая осень,
Былых  роскошных платьев лоскуты,
Сорвав с деревьев, наземь ветер сбросил.
Летит лиловый, жёлтый, красный лист,
В отчаянной последней круговерти,
Кружа  под триумфальный ветра  свист,
Прощальных писем пёстрые конверты.
В том листопаде - расставанья боль
И нежность, нерастраченная летом,
Вздох журавлей в минорном си бемоль,
Что разбудил, тревожа, на рассвете.
Безмолвная, как тень, печаль листвы
Горчинкой грусти в сердце просочилась.
И сняв корону с гордой головы,
Нагая осень с нищенством смирилась.