Шёл я лесом...

Шёл я лесом мимо Беса,
Бес яичницу варил –
Котелок на нос повесил,
А из рота дым валил.

Я на цырлах подбегаю,
И лицемерно вопрошаю: -
Милый, Беса, ты повеса?
Знаю, ты хозяин леса,
Всё ль в порядке у тебя?
Не кидает ли Лиса?
Он котелок с носа снимает,
На пенёк меня сажает, –
Ты присядь, мужик, милок,
А то я дюже одинок.

Все лицемеры, брехуны,
Даже Кащей с Ягой стали лгуны.
Яга – вон ступе изменила,
На мерседес какой-то заменила.
А бывало, в ступе прилетит,
И  до того её хвалит –
Моя ступа хоть куда,
И всегда при ней метла!

Бывало, тучи разгоняла,
Мусор в небе убирала,
А теперь на мерседесте,
Рожа вся в каком-то тесте!

Говорит, что энто макияж,
И какой-то  антураж.
Да, была Баба хоть куда,
А теперь накачена губа.
Цыцки тоже подменила,
Какой-то гадости налила!
Ну, не та уже старуха,
А с плейбоя молодуха!
Вместо платья,
Вот мне с места не стоять –
Толи чорты, толь трусы.
Башмаки и те сменила,
На шпиляки заменила.
Ну, просто жерди на иголках,
Руки, ноги тож в наколках.
Такого раньше не видал,
Когда её в избушке раздевал.
Нет, Кикимора лучше во сто крат,
И любовник – Леший, - ну мой брат!
Ему её я уступил,
Когда он зелья мне налил.
Да, гудели здорово тогда,
И меня сняла Лиса.
Ну, а Лиса, - шо с ней взять,
Она любому рада дать!
Вот тогда повеселились,
Очень даже порезвились.
Танцевала даже на пеньке,
Но Леший был уж вдалеке.
Мы тогда уединились,
И очень даже уж напились.
Проснулись утром на заре,
Когда Сорока затрещала в тишине,
И по лесу разнесла,
Что Лиса моя жена.
Шишку в неё я запустил,
Прямо в брюхо угодил.
Цельный месяц не верещала,
А потом снова затрещала.
Но у меня была уже  другая,
Честно слово, золотая.
Не брехлива, не сварлива,
Мягка, пушиста, очень мила.
Кто же такая?  Вопрошаю -
Соболиха  дорогая.
Теперь соболят полна нора,
Помогаю, иногда.

А Кащей – наш сказочный герой,
Стал очень модный и крутой.
Джинсы в дырах на бедре,
Татуировки на руках и на спине.
В ушах чудная серьга,
До блеска побрита голова.
Куртейка выше пояса торчит,
Сам, кривляясь, какой-то рэп кричит.
К уху камень какой-то приложил.
Говорит: -марфон себе нажил.
Вообще-то морфием раньше кайфовали,
И к ухам его не прикладали.
А, похоже, вон через вухо стал торчком,
Конец света точно будет по делом.
Яга сама хоть и в прикиде, но смеётся: -
А с кем Кащеюшка теперича е…ся?
Может в гении подался,
И на коне сам геем оказался?
На иглу мабуть тож сел?
Идиётом стал совсем.
Хоть бессмертен он в веках,
И на людей наводит страх,
Но в людские пороки обрядился,
А недавно энтого стыдился.
Ну, совсем старый сказился,
И давно уже не брился.
Бородёнка в три пера,
Ну, совсем уж срамота.
Толи поп, толи Кащей,
Смеётся даже Берендей.

Да, обмельчал нечистый дух,
Говорю я это вслух.
Лешачиха в бар пошла,
Говорит: - там кайф нашла.
Пьёт какой-то Кока Кола,
Вроде лучше нет прикола,
Модный спайс жрёт,
И до утра баклуши бьёт.
А вот я, сижу в лесу,
И я яичницу варю.
Я вопрошаю: - до чего ж ты докатился,
Хозяин леса и вот такой!
А он в ответ: - Филин наш совсем сказился,
Стал какой-то правовой.
Либерализм ввёл в лесу,
Прав не имею наказать даже Лису.
А той плутовке всё под стать,
Открыто может воровать.
На медне спёрла шубу у Бобра,
А давеча сама сожрала петуха.
Хвостом виляет и смеется,
С кем ни поподя е...я.
Беспредел, бардак кругом,
И всё не делают тайком.
Энтим даже аж хвалятся,
Беспредел, чего же им бояться!
Всё открыто, на глазах,
Видать пришёл всем крах!