Зарисовки из путешествия по Америке часть 25

Как перейти к рассказу о Портленде? Само название подсказывает, что он связан реками Колумбия и Уилламетт с океаном и служит северным портом страны. Этот город считается одним из самых зелёных городов Америки. Второе его название - Город роз. Здешний  климат идеален для выращивания всеми любимых цветов. Лето тёплое и сухое, зимние дожди надоедливы и монотонны, наводят депрессивные состояния на некоторых жителей, особенно на приезжих. Если не спасают от потери интереса к жизни парки и сады, то можно побродить вблизи действующего вулкана Сент-Хеленс, сходить на балет, в оперу или на концерт молодых талантов. Здесь ежегодно проводятся соревнования по велогонкам и состязания по бегу на длинные дистанции.  Все желающие могут  принять участие в марафоне. В городе 40 пивоварен, и за это его называют Городом пива. Любители кофе гордятся тем, что Портленд – город кофеманов. Так зачем людям уныние и депрессия, если «жизнь хороша, и жить хорошо»! Лучше опустим достопримечательности и скажем слова благодарности милым и добрым родственникам за их сердечное гостеприимство.
Осталось две тысячи миль до дома. Дорога прямая: со стороны заходящего солнца в сторону солёного озера, из-за которого по утрам  красный рассвет озаряет небо. Так поэтично называли индейцы запад, восток и Атлантический океан.
На полпути домой мирно спал небольшой городок Боузмен. Мы приехали в полночь. Гостиниц много, номер стоит в пределах 60-70 долларов. Можно  пару дней покупаться в горячих минеральных источниках, если нет хронических заболеваний. Только не сидите в кипятке по нескольку часов, как это делали мы. Попутно почитали полицейские сообщения за сутки: вождение в нетрезвом виде – три случая, дебош и мелкое хулиганство – 2 человека, бизон на территории города – один, воровство из почтового ящика – одно,  лай соседской собаки – один,  одна чужая подвыпившая жена в объятьях соседа.  Медведь гризли прогнал троих «марихуанщиков» раньше, чем подоспела полиция, два быка упёрлись рогами друг в друга на пересечении главных улиц, и их  разборонила струёй воды из брандспойта дружная пожарная команда. Все эти приключения не давали спать доблестным полицейским в маленьком мирном городке с населением в 30 тысяч человек, а мы выспались под их бдительным оком, как нигде хорошо, и через пару дней отправились в Йеллоустонский заповедник.
Поначалу он встретил нас неприветливо. Все понравившиеся нам гостиницы стоили не менее двухсот долларов в сутки. До дома нам осталась последняя тысяча миль, позади больше месяца пути, откуда ж взяться таким деньгам? Мы стали менее придирчивы в выборе и нашли номер за сто два доллара в самом отдалённом и неприглядном здании. На наше счастье автобус с японскими туристами прибыл в неполном составе, объяснил нам ситуацию портье. Ещё раз подчеркну, как важно заказывать номер заранее! Мы перекусили пиццей из соседнего бара, но сделали это в номере. В баре стоял такой пивной дух, что у нас не хватило сил  выдержать его и несколько минут.  Как это говорится? Можно топор повесить, что ли?
Вы видели волков в зоопарке? Они вечно недовольны и озлоблены, облезлы и  помяты, мечутся из стороны в сторону по тесной клетке и избегают смотреть в глаза тем, кто в отличие от них ходит по воле, но пытается заглянуть в душу к пленнику. Как же они ненавидят неволю - рабскую жизнь в клетке по принуждению! Шерсть их тусклая, неопределённого цвета. Они похожи на заключённых с пожизненным сроком. Им ненавистна жизнь от рассвета до рассвета, от одной полной луны до другой, от лета до зимы...
А теперь вспомните картину кисти какого-нибудь художника-анималиста с изображением волка: стального цвета гладкая шерсть, здоровая и лоснящаяся, сытые и умные глаза, весёлый нрав, игривость и резвость, никакого страха и хаоса в мыслях. Именно таких волков мы увидели в огромном вольере, где по красивому ландшафту из оврагов и ручьёв дружно бегали десятка два хищных животных. Они были такими красавцами, просто денди. На крепкой шее - белый воротничок поверх строгого серого смокинга, талия перетянута широким поясом, лапы в тонких атласных сапожках. В меру упитанные, не страдающие авитаминозом, ловкие, подвижные и быстрые серые волки наслаждались волей в своё удовольствие. Мы наблюдали за ними через стеклянные стены музейного домика, который стоял на территории вольера. Выражение «волк-одиночка» не подходило к их компании. Они бегали стайками и выказывали друг другу внимание лёгкими миролюбивыми покусываниями.
- Пойдёмте к медведям, мы волкам уже надоели...
Медведи были в вольере напротив. Вероятно, у них накануне произошла семейная ссора. Медведь лежал в одном углу, медведица в другом. Может быть, они не поделили дармовое пропитание или напрасно нарычали друг на друга? Никакие уговоры не могли их расшевелить.
Мы успели осмотреть музей природы и купить сувениры. Ночью мы услышали отдалённый волчий вой. Чего не хватает этим зажравшимся тварям? Квартира, мебель, гардероб... Зов природы брал своё над сытой жизнью и  уютом. При свете серой луны в час полнолуния им снились просторы Скалистых гор и непроходимые заповедные чащи. Волки - как люди. В них параллельно уживаются страх и бесстрашие, гордость и раболепие, ярость и кротость, сила воли и нищета духа. Когда-то давным-давно человек приручил волка. На заре своей юности «homo sapiens» сам был далёк от совершенства, но интуитивно почувствовал именно в волке своего будущего верного друга. Много тысячелетий они развивались параллельно и позаимствовали друг у друга некоторые черты и качества характера. Примеров в жизни столько, что нет смысла на них останавливаться. У каждого есть свой жизненный опыт. Бесспорно одно: иногда собаки  бывают добрее владельца. А вы, волки, сохранившие свои природные инстинкты, войте протяжно и громко столько, сколько вашей дикой душе угодно...   
Йеллоустон («жёлтый камень») расположен в трёх штатах: Вайоминг, Монтана и Айдахо. Это самый первый в мире с 1872 года Национальный Парк и биосферный заповедник. Он знаменит своими гейзерами и дремлющим супервулканом. Жаль, что я до поездки посмотрела тревожный документальный фильм о возможной катастрофе, которая в любой момент может  уничтожить всё живое на нашей планете. Источник  тревоги за наше будущее - Йеллоустон. Мне было не по себе среди беспечных японцев и китайцев, французов и американцев, толпами выскакивавших из автобусов и восторгавшихся горячими источниками и фонтанами. Благодаря ярко окрашенным бактериям и водорослям дно мелких водоёмов вокруг гейзеров походило на разноцветную палитру, где невидимый художник смешал все цвета радуги и слегка размыл их водой. На фото горячие источники, бьющие время от времени фонтаном, гораздо красивее, чем на самом деле, тем более что не надо дышать сероводородом, запах которого напоминает запах тухлого яйца. Красота окружавших нас ландшафтов, всплески кипящей воды и весёлое настроение многочисленных туристов не подавили во мне чувство тревоги.
Хотелось скорее покинуть Йеллоустонскую кальдеру – самую большую вулканическую систему Северной Америки. За последние два миллиона лет супервулкан извергался много раз. Вся территория парка покрыта застывшей вулканической лавой. Вероятно, после очередного извержения супергигантские обитатели материка – динозавры – превратились в груду костей и черепов. Учёные не могут точно определить дату нового извержения, но опасения их не напрасны. Раскалённая магма находится очень близко к поверхности земли и оставшиеся восемь километров своего пути  она может медленно двигаться к поверхности около тысячи лет, а может стремительно вырваться наружу и на нашем веку. Никто  не застрахован от необузданных сил природы. И будем мы, как динозавры, лежать под слоем пепла! Так за что же мне любить Йеллоустон?
Бесспорно, гейзеры и водопад в каньоне реки Йеллоустон, пойменные луга и дикая  живая природа манят своей первозданностью, но это не тот случай, когда говорят: увидеть и умереть от красоты.
В заповеднике около двух тысяч различных деревьев и растений. Хвойные лесные угодья занимают почти всю территорию парка. Осины, ивы, ольха, вязы и берёзы прижились в небольших  перелесках, соединяющих сосновые рощи. Наше любимое  дерево с мелкими сердцевидными листочками и белой корой, воспетое  поэтами Руси, здесь потерялось где-то среди своих лиственных сородичей. Невысокие сиротливые берёзки местных лесов не вызывают тех чувств восхищения, какими их одаривают в России. Я долго не могла понять,  почему их белоствольным далеко до есенинских «берёзовых ситцев». И всё же я докопалась до истины: листья у них более крупные и редкие, они не шелестят на ветерке, не колышутся, как белый парус в тихую погоду, не трепещут от горячего воздуха в знойный летний день. Для них не разливается праздничный благовест  медных колоколов на белых церквушках, а если нет духовного начала, то нет и обратной связи. Природа настолько искренна, что подкупить её невозможно, она не запоёт под чужую тальянку  и не наденет белый сарафан с чужого плеча. Стволы деревьев более гладкие и в них нет изначальной белизны. Они скорее серые, как у осин.  Прижаться к ним нет желания, и нет желания поведать им тайны сердечные и мысли заветные или одарить поэтическими эпитетами. Под нашей берёзкой язык не повернётся и дурное слово сказать, найдешь мягкий дипломатический эпитет. Под их берёзками мы не стояли, потому что выходить из машины в лесной зоне нельзя. Вдруг лось испугается или бизон подойдёт слишком близко. Тогда не поздоровится.