Городской лес. Октябрьский вечер

Лиловато-индиговый вечер,
выдыхающий сажу грачей.
Полосой притенённой очерчен
по лазури предел кедрачей.
            Отголоски гортанных речей
            собираются в соснах на вече –
            оседает на шубах овечьих
            светлохвойника копоть печей.
Перелётное право бичей –
колобродить. Гляди, человече –
лайдаки недоступны ничьей
(кроме генной – сыновней, дочерней) –
            направляющей воле. До черни
            азуритовой сини исчер-
            пать, испить до ничтожной из черт
            тишину у предела кочевий.

Растревожили мир полусонный,
собирая на кронах меджлис.
Неизменно – сезон за сезоном –
не жалеючи крыльевых жил.
            Долетевшим – раскрытый Инжил*
            серебристых платанов и сосен,
            медитации осени поздней –
            не до лжи в этот час, не до лжи.
Словно раз вояжи отложить –
отступиться и, стало быть, вовсе
не дожить до весны, не дожить
до свидания с многоголосой,
            расточительно многоколосой
            палестины пшеницы и ржи…
            Не она ли с кедровых вершин
            им видна под лебяжьей порошей?…

            22.10.2016
__________________________________________

*Инжи́л – Евангелие.