Ты был солнцем, огнём и хлебом

Ты был солнцем, огнём и хлебом,
Словом матерным и хлыстом.
Богом, матерью мне и небом,
Другом, недругом, палачом.

Ты был радугой, ураганом,
Подреберьем исчадия тьмы.
Добрым Мерлином, злым тираном.
Первой буквой в союзе «мы».

Ты был верен, как волчья стая.
Ты детей пеленал в гробу.
Ты был больше, чем жизнь земная.
Ты был больше, чем я могу.

Ты из всех, кого я любила
Тридцать жизней подряд и смертей,
Был единственным, в ком была сила,
Нежность ангелов, спесь чертей.

Ты молитвой был, непрощеньем,
Одиночеством глаз пустых.
Даром, проблеском, посвященьем
И проклятием всех святых.

Ты ладонями был Пилата,
Цепным псом на воротах рая.
Авелем, Серафимом крылатым.
Ты был льдиною в сердце Кая.

Ты вершиной был и обрывом.
Обелиском моей глубины.
Раной, трещиной, гнойным нарывом.
Марой, маей и криком совы.

Тридцать жизней за горсть серебра?!
Шрамы, крылья мои и кресты?!
Это, видно, и вся мне цена...
Это всё, что оставил ты

Станешь мне ты последним криком
И кладбищенскою травой.
Ты был всем в этом мире диком.
Пусть простит тебя Бог, родной