Альберт Эйнштейн и Антонина Валлентен

Нахлынуло...

Перечитывал некоторые отрывки из прекрасной книги Б.Г.Кузнецова «Эйнштейн» и почувствовал опять какое-то «царапание»  в мозгу и в сердце.  Что-то там, в прочитанном, вызвало некое раздражение, эмоциональный дискомфорт.
ЧТО?
Порывшись в своих чувствах и мыслях, ответил.
Гнусное поведение этой самой Антонины Валлентен.
«Врагов имеет в мире всяк, но от друзей – избавь нас, Боже!»
А.С.Пушкин
Как она пролезла в семью Эйнштейна в качестве «друга» – не знаю. Но зато сколотила недурной капиталец, паразитируя на памяти Эйнштейна, написав подлую книжонку «Драма Эйнштейна».
A. Vallentin. “Le drame d'Albert Einstein” Paris, 1957
Только по книге Кузнецова проследил, ЧТО она делала.
Эйнштейн весной 1933 года приехал в Европу из Америки и поселился в Бельгии, в местечке Ле Кок. Королева Бельгии Елизавета была другом Эйнштейна и они часто музицировали вместе. Она -- на фортепиано, он – на скрипке.  В Германию, ставшую государством демократически победившего нацизма ему, разумеется, возвращаться нельзя было.  Даже в Бельгии его постоянно охраняли от возможных провокаторов и убийц. Валлентен, как «Друг семьи» привезла Эйнштейну изданный незадолго до этого в Германии альбом с фотографиями противников национал-социализма. Альбом открывался фотографией Эйнштейна (злейший «враг народа»!!!) и перечислением его «преступлений» перед Германией, начинавшемся, конечно же, с Теории Относительности. Объявлялась хорошая денежная пермия за его голову и надпись под фотографией гласила: «Ещё не повешен».
 
Эйнштейн отлично понимал суть нацизма и его методы. Потому, уехав из Германии читать лекции в Америке в 1932 году, туда больше не возвращался. Добровольно вышел из Германской Академии наук (Институт Кайзера Вильгельма), дабы предотвратить позор своего доброго друга Макса Планка, который был тогда президентом этой академии и чуть позже, вообще, отказался от германского подданства. Что-либо доказывать и объяснять ему о государственном строе в Германии не было смысла. А, вот, испортить ему настроение – это завсегда пожалуйста. И Антонина, «друх», тут же не замедлила этим воспользоваться,  с лицемерным участием подсунув этот альбом Эйнштейну и его семье! Подлое фальшивое сочувствие!
Это единственный «дружеский поступок» Валлентен?
Позже злорадно описывала «одиночество» Эйнштейна, терявшего друзей (Пауля Эренфеста, Марию Кюри, Поля Ланжевена и многих других) и жену, Эльзу.
Но её «звёздный час» был ещё впереди!
С нескрываемым удовольствием рассказывает о своей «дружеской» беседе  с Эйнштейном после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки.
«В действительности, я выполнил роль почтового ящика, – говорил Эйнштейн. –  Мне принесли  готовое письмо, и я должен был его подписать». …
Наступило молчание, тяжёлое  от немых вопросов....
Я сказала: «И, тем не менее, ВЫ НАЖАЛИ  на кнопку!»
Он быстро отвернулся...
Потом, отвечая, казалось не мне, а верхушке дерева, на которой остановился его взгляд, Эйнштейн произнёс тихо и задумчиво, разделяя слова:
«Да, я нажал на кнопку...»»
Почитайте внимательно эти строки. Антонина Валлентен с иезуитской настойчивостью профессиональной садистки и инквизиторши, вдалбливает в голову Эйнштейна чувство страшной вины за использование атомной бомбы!
Хорош ДРУГ???

Эйнштейн действительно, подписал в 1939 году письмо к президенту Рузвельту о необходимости  срочных работ в Америке над созданием атомной бомбы, поскольку были серьёзнейшие опасения, что нацистская Германия сможет создать такую бомбу. (Я писал об этом в своей заметке «Тупица с чувством юмора»).
Но ни малейшего участия в дальнейших разработках бомбы Эйнштейн не принимал. Более того, весной 1945 года он вновь послал письмо Рузвельту, призывая последнего НЕ ПРИМЕНЯТЬ бомбу против Японии. (Эйнштейн, при всей его прозорливости и блестящей интуиции, был всё же неким мечтателем-идеалистом-пацифистом, не понимавшим реалий жестокого мира, его окружавшего). Письмо легло на стол Рузвельта, который был уже мёртв.
Так, «нажал Эйнтейн на кнопку», как злобно принуждала его к этому нелепому самооговору Валлентен?
Конечно, НЕТ!
Но «подруге семьи» по пакостности и подлости природной ХОТЕЛОСЬ как-то «уличить» Эйнштейна, приписать ему какой-нибудь фантастический грех, вот она и гнула свою гнусную линию!

В связи с этим всплыло воспоминание Андрея Дмитриевича Сахарова. Когда была успешно взорвана первая советская водородная бомба на полигоне под Семипалатинском, затем, конечно же, состоялся торжественный банкет. На котором Сахаров, один из главных разработчиков бомбы, произнёс совершенно «неуместный» с точки зрения советской, исконно агрессивной, идеологии «борьбы за мир» тост. В котором сказал, что пьёт за то, чтобы водородные бомбы взрывались лишь над полигонами, а НЕ НАД городами...
После этих слов наступило неловкое молчание. ТАК настоящий советский человек, патриот, учёный и разработчик мощнейшего в мире оружия, говорить НЕ ДОЛЖЕН!!!
Положение исправил маршал Неделин, бывший руководителем проекта.
Встал и ответил Сахарову грубым солдатским анекдотом, не сказав ни единого слова упрёка самому неумелому «тамаде».

Поздний вечер. Попадья лежит в постели.
Поп молится перед иконой.
«Пресвятая Мать-Богородица, укрепи  и наставь...»
Попадья, нетерпеливо его прерывает:
«Ты, батюшка, проси, чтобы УКРЕПИЛА, а уж наставить я сама сумею...!»

Жаль, что ни Эйнштейн, ни подлая Валлентен, не были знакомы с маршалом Неделиным...
9 XI 2016