Восемь

Константин Кебич

Восемь

Рассказ


- Даже не верится, что надо уезжать.
Саша стоял на балконе, облокотившись на железный поручень, и курил. Взгляд его окидывал всё ту же панораму уходящей в горизонт синей воды, над которой не было ни единого облака, цепи гор вдали, в противоположной стороне от моря, из которых выделялась одна, известная, про которую его одноклассник Артём сказал ещё очень давно, когда они приезжали сюда на экскурсию: «Крыса-гора!». Время от времени он стряхивал пепел, и, склонив голову, чтобы дым не резал глаза, видел пустую площадь перед корпусом, разделённую на бетонные квадраты плит. Было раннее утро, но чувствовалось, что день будет знойным, а до бархатного сезона ещё очень далеко.
В комнате, где их теперь осталось только двое, - он и Женя, - стояли их собранные рюкзаки, кровати были застелены, и ничто не свидетельствовало о процарившей тут всё лето атмосфере вожатского братства, не было ни пустых бутылок, ни пакетов из-под «Изабеллы» и «Альминской долины», ни многого другого, без чего невозможна юность. Общими силами порядок был, в конце концов, наведён, - до следующего лета.
- Ага… - протянул Женя, тоже вышедший на балкон, и вставший рядом с Сашей.
Странно было думать о том, что через час, когда из лагеря будет идти последняя «дежурка», они доедут до трассы, и больше не увидятся. По крайней мере, очень долго. Женя должен  был возвращаться в город Тайшет Иркутской области, откуда он прибыл сюда, став призёром в одном престижном конкурсе своего педуниверситета. Саша, напротив, уезжал в Москву. Столицу их общей Родины.
Теперь и не сказать было, что ещё каких-то три месяца назад они не знали друг друга. Казалось, они знакомы с самого детства, настолько их сблизил и сдружил этим летом Артек. Как-то, в один из свободных дней, которые здесь, хоть и редко, но бывали, Саша предложил Жене совершить небольшое путешествие, пообещав, что увиденное ему понравится.  Добравшись до Севастополя, они отправились к горе Гасфорта, где только что закончился, отгремев, очередной слёт «Ночных волков», и там Саша рассказал историю о потерявшемся во времени поезде, который некогда был замечен именно здесь. Жене было очень интересно, так как он любил фантастику. Они бродили по плоской вершине горы Гасфорта меж обломков мраморных плит, заросших на местах бывших клумб кактусами-опунциями. Раньше здесь было итальянское военное кладбище, где нашли последний приют солдаты, погибшие при штурме Севастополя в Крымскую войну. С горы открывался вид на насыпь, где полвека назад и появлялся тот самый поезд.
- Слышал, что в среду в Киеве было? – спросил Саша.
- Нет, но, наверняка, ничего хорошего? – усмехнулся Женя в ответ. 
- Это мягко сказано. Ничего, скоро они успокоятся. Мой дядька, ну, который в ФСБ, мне рассказал как-то – по «скайпу». Говорит, ты никому, это государственная тайна, но смысл таков, что…
- Ребята, вы здесь ещё? – раздался женский голос от дверей комнаты.
- Настя, ты? – Женя обернулся. – Да, а что?
- Клавдия Михайловна попросила, чтобы из 43-й – это же у вас 43-я? – парту, которая на балконе, перенести в конец коридора, где расширитель. Там потолки штукатурить хотят, а встать не на что.
- Окей. Ёлки, не дают с лагерем попрощаться, нужно людей припахать! – Саша криво улыбнулся.
- Так вы отнесёте?
- Да, докурим сейчас только.
- Спасибо. – Настя вышла из комнаты.
- Чего они вздумали сейчас ремонтом заниматься… - сказал Саша сам себе. – Ну что, как в школе, понесли?
- Подожди. – сказал Женя. – Смотри. Надо же, сколько пробыл здесь, а не обращал внимания. Это не парта, а галерея какая-то.
Склонившись над стоящей в углу балкона старой, ещё советских лет партой, они увидели, что она сильно испещрена разными надписями синей пастой, и, видимо, довольно давно. Кое-что успело выгореть.
- Это из бывших кто-то. Интересно, в каком году они тут были.
- Да, и это всё один человек написал. Почерк и стиль один и тот же. «MADE IN PERESTROIKA», «Привет из Фороса от дяди Миши!»,  - стал читать Женя. – О, интересно. «Я», потом серп и молот, «Артек». Что это значит?
- Ну, как «я люблю», только не пойму, что. Коси и забивай…
- «Егор Летов 1964-2008», «Всё идёт по плану»… Саша, а кто такой Егор Летов?
- Не знаю. А это что, какие-то рельсы до горизонта, солнце над ними… - Саша поднял глаза и посмотрел на солнце.
- Ха, гляди! Ржач! «Костя плюс Игорь равно…»…
- Любовь? – Саша, сплюнув, расхохотался.
- Не, не любовь. Тут знак – буква «А» в кружочке.
- А, это у металлистов эмблема. Фигня какая-то. Да ну их нафиг, понесли.
- Надо же, дата стоит, как сегодня. 29 августа 2008 года… Представляешь? Этот же день, но восемь лет назад.
Саша взглянул на изрезанное синими буквами дерево, и, убедившись в том, что дата действительно та же самая, ничего  не сказал.
- Как привет из прошлого! Давай черкнём что-нибудь, человек старался.
- А что?
- Можно «Крым наш!» написать. Или «Нет войне!».
- Да ну, не стоит. Хватай.
Они взялись за парту с разных концов и вытащили её из комнаты.
- Эх, я вспомнил, – вздохнул Женя, когда они шли по длинному коридору обратно. – Мне отец сказал, чтобы я пятнадцатого числа в десять часов вечера посмотрел на самую яркую звезду Большой Медведицы. А я забыл.
- А зачем?
- Не знаю. Он мне рассказывал когда-то, но я не помню уже. Это он в «Орлёнке» был, там у них поверье какое-то, что-то… не знаю… Так вроде.
- Ничего. Ещё посмотришь.
- Конечно.
У порога раздался гудок «дежурки» ; старого львовского автобуса. Нужно было ехать.


12 августа 2016 г., Луганск.