Послесловие

           ПОСЛЕСЛОВИЕ  К  П.С.Ч.  1  -  500  И  Д.С.Ч.  1  -  150
             Изначально  должен  попросить  прощения  у  возможных  читателей  данного  послесловия:  смысл  читать  его  имеет  лишь  после  прочтения  всей  прозаической  части  "Литературных  опытов  1  и  2".  Это  -  во-первых.  Во-вторых:  моё  внутреннее  состояние  торопит  меня  и  вынуждает  публиковать  всё  более  сырое,  что  относится  и  к  данному  послесловию.
            Учитывая,  что  читателей  у  меня  практически  нет  и  я  не  располагаю  необходимыми  ресурсами  и  талантами  для  увеличения  их  числа,  особенно  для  привлечения  истинных  ценителей  изящной  словесности,  пишу  эти  строки,  думается,  только  -  для  себя.  Пишу,  скорее  всего,  не  от  имени  автора,  а  от  имени  редактора  и  составителя.  К  своему  стыду,  должен  признаться,  что  мне  катастрофически  не  хватает  времени  и  сил  -  физических  и  душевных  -  для  написания  десяти-двадцати  повествовательных  предложений.  Не  исключение  и  это  послесловие.  Я  слишком  отвык  быть  писарем  и  восстановиться,  как  бы  я  того  не  хотел,  не  могу.  К  моему,  скорее,  счастью,  чем  несчастью,  на  сегодня  память  моя   крайне  ограничена  многим  и  многим  и  воспроизводит  прошлое,  тоже  значительно  ограниченное  ею,  скорее  вероятностно,  предположительно,  нежели  утвердительно,  в  полной  уверенности  в  реально  случившемся,  в  реализованном.  Более  того,  черновики,  многие  из  которых  написаны,  вероятней  всего,  во  время  бессонницы  -  почти  в  абсолютной  темноте  среди  ночи,  или  без  очков.  или  в  состоянии,  скажем,  опьянения  либо  чрезмерного  нервного  возбуждения,  а  также  при  обилии  других  бытовых  неудобств,  через  сорок  лет  после  своего  написания  представляются  не  только  неразборчивыми,  но  часто  и  абсолютно  незнакомыми.   К  тому  же  многие  черновики  требуют  всё  большего  внешнего  вмешательства,  т.е.  литературной  правки,  редактирования,  а  то  и  неоднократного  перередактирования.  Это,  несомненно,  приводит  к  искажению  содержания  черновиков,  иногда  абсолютному,  особенно  с  учетом  старческого  желания  сглаживать  острые  углы  и  улучшать  -  законченное  -  с  неизвестным  результатом:  на  пользу  или  во  вред  редактируемому.
               На  сегодня  в  распоряжении  составителя  имеется  еще  около  500  обеленных  черновиков  П.С.Ч.  и  Д.С.Ч.,  вероятней  всего,  более  низкого  качества,  чем  ранее  опубликованые,  черновиков,  часто  не  удовлетворяющих  составителя  по  различным  своим  компонентам.  Содержание  их  -  идентично  содержанию  опубликованного.  Если  будет  на  то  божье  благоволение,  они  войдут  в  "Литературные  опыты  3".  В  заключение  должен  сказать,  что  в  распоряжении  составителя  остается  еще  обилие  даже  не  черновиков,  а  их  набросков.  Как  распорядиться  ими  -  слишком  тяжелый  вопрос  для  старческого  воображения  и  нерешительности.
                С.И.В.