Уже не сто, а пятьдесят в его стакане

Уже не сто, а пятьдесят в его стакане,
И гимнастёрка, цвета хаки, выцвела давно.
Но каждый год, девятого, помянет
Однополчан, чьи души к Богу унесло.

Морщины на лице его, как шрамы,
Стал стар и каждый шаг, как подвиг для него.
В годы войны он жизни не жалел и был отважным…
Сегодня ему места нет, даже в метро…

Там, в той войне, без жалости, с проклятьями и матом
Он защищал страну, жену, своих детей.
Был под обстрелом, «землю ел», смотрел в ствол автомата…
И, стиснув зубы в «рукопашный» шёл на этих «не людей»…

Тогда всё ясно было: кто есть, кто на этом свете
Вот враг, а вот товарищ, что стоит в одном строю.
Гнали фашиста… чтобы наши дети
Росли под мирным небом, и не повторили ту войну…

Войну, в которой миллионы трупов,
Отцов и матерей убитых горем…
Войну, из-за которой поколенье внуков
Не родилось, став лишь возможностью и выплаканным морем.

Устал он от боёв за те четыре года…
От неба серого, от смерти, когда рядом…
От грохота… Какая в том победа,
Когда сегодня лишь деньгами меряют награды?

Он не парада ждёт на день святой победы…
Помянет, утирая слёзы, помолчит минуту…
Взгляд бросит, искоса, на форму и награды…
И подойдёт к окну, чтобы увидеть голубей, а вовсе не салюты…

© Сергей Забегаев /ССтих/ 08.11.16