Паломничество в Святую Землю

На Елеонской горе
День первый

Из зимней стужи в летний зной,
Сломив обычную рутину,
С тяжёлой ношей за спиной
Я вновь приехал в Палестину.

На склонах памятной горы
Стоит мотель наш небогатый.
Внизу торговые дворы
И на прокат верблюд горбатый.

Святая древняя страна
Передо мной как на экране.
Иерусалимская стена,
Мечеть с молитвами в Коране.

Левей - кладбищенский пустырь
Всё ждёт и ждёт Христа явленье.
А за спиною монастырь
На славном месте Вознесенья.

У братий наших на глазах
Ушёл Иисус готовить место,
Где будет вечно в Небесах
Его любимая Невеста.

Стемнело быстро. Ночь царит
Над куполами старых храмов
Огнями яркими горит
Вокруг ночная панорама.

В ночной тиши кричит петух
И каждый час, как острой бритвой
Ломает сон и режет слух
Мулла протяжною молитвой.

В ту ночь картиной неземной
Я наслаждался до рассвета.
А город чудный, золотой
Сиял всю ночь небесным светом.

Ночь на Елеонской горе

Давно уже на Елеоне
Царит ночная тишина.
Передо мной, как на ладони,
Ирусалимская стена.

Молчит библейская вершина,
Лишь тихо шепчется вода.
И полицейская машина
Завоет где-то иногда.

Молчит задумчиво на склоне
Уснувший Гефсиманский сад.
И все вокруг на Елеоне
Как много-много лет назад.

В объятьях палестинской ночи
Я сел на каменный дувал.
Закрыв свои от счастья очи
Душою к прошлому взывал.

Сидит Христос с учениками
Напротив храма на горе.
Сияет злато огоньками
В вечерней пламенной заре.

С небес приятная прохлада
Уже сошла на Елеон.
Пастух загнал овечье стадо
На отдых в каменный загон.

Вечерний бриз - как привиденье
Гулял по каменным горам.
Какое чудное виденье -
Велик и славен Божий Храм.

Смотри Иисус, какое зданье!
И глядя в даль веков, Христос
Земле несчастной в назиданье
Слова пророка произнес.

"Разрушен будет храм врагами.
Сожжен неверными до тла.
И под нечистыми ногами
Умрут навек его дела.

Придут на землю лжепророки,
Придут под именем Моим,
Давая ложные уроки.
И грешный люд поверит им.

Постигнут землю и смятенья,
Народ восстанет на народ,
Увидев жуткие явленья,
Но не тотчас, конец придет.

На вас враги возложат руки
И, проклиная, поведут
На истязание, на муки
И эти дни уже грядут.

Горька страданий будет чаша,
Но вы взирайте на Меня,
И, как один, терпеньем вашим
Спасайте души от огня.

За кровь Мою, свершая мщенье,
Ирусалим враги возьмут
И многих в эти дни плененья
В чужие страны уведут.

Столица избранного края,
Сей город славный и Святой
Веками будет попираем,
Друзья, языческой стопой.

И эта мерзость будет длиться
Пред взором гибнущих во зле,
Пока ко мне не обратится
Последний грешник на земле.

Но прежде всем живущим будет
Благая Весть возвещена,
Ее должны услышать люди
И все земные племена.

Народ придет в недоуменье,
Моря и реки восшумят,
Огонь и дым и лжи знаменья
Народам явит злобный ад.

И по причине умноженья
Разврата, мерзости грехов,
Во многих знающих спасенье
Остынет первая любовь.

Когда сие начнет сбываться,
То восклонитесь к небесам,
Где должен будет показаться
В лучах святых Спаситель вам.

Когда уже весенним светом
Цветет смоковница и лес,
Вы говорите - скоро лето
Придет от Господа с небес.

Итак, когда пред вашим взором
Глаголы сбудутся Мои.
Тогда вы помните, что скоро
Я заберу вас от земли.

И посему, прошу, не спите,
Но будьте бодрыми всегда
Молитесь пламенно и ждите
С небесным воинством Христа."

Христос ушел с учениками,
А я остался на горе,
Блеснул прошедшими веками
Восход на утренней заре.

Перед моим уставшим взором
Стена и древняя гора,
Все эти чудо разговоры,
Как будто были здесь вчера.

С зарёй ушла ночная тишь
Проснулась чудная вершина.
- Эй, Павел, что ты там сидишь?
Уже подъехала машина!

От Елеона до Голгофы
День второй

Поднялось солнце. Я сижу
Один на каменном заборе,
И от волнения дрожу
С картиной дивною во взоре.

Нам путь сегодня предстоит
От Елеона до Голгофы,
Нас поведёт сегодня гид
Местами Бога Саваофа.

Вошли в часовню "Отче наш",
Под сводом каменной пещеры
Христос молитвенный пейзаж
Изобразил в начале эры.

С тех незапамятных времён
И перед сном и перед битвой
Языки всех земных племён
Переполнялись той молитвой.

Какая мать молитве той
Дитя своё не обучала?
А здесь она в ночи святой
В оригинале прозвучала.

На стенах каменных вокруг
С молитвой “Отче наш” таблицы
Нашли на русском, встали вкруг,
Чтоб вместе Богу помолиться.

Молились дружно: “Отче наш
На небесах вовеки Сущий..."
В молитве таял как мираж
В душе избитой мрак гнетущий.

А здесь отверженный Христос
Излил сердечные обиды.
В потоке горьких, жгучих слёз
Над древним городом Давида.

Как мать, склонился Он над ним
Со словом боли и упрёков:
"Ирусалим, Ирусалим,
Побивший посланных пророков.

Хотел твоих Я спрятать чад,
Как птица птенчиков от ветра."
Оливы древние молчат,
Обхватом в три широких метра.

"Ты будешь предан злым врагам,
Побьют детей твоих жестоко".
Катились слёзы по щекам
На землю горестным потоком.

"Ты будешь в пламени стенать,
То будет время отомщенья,
За то, что ты не смог узнать
Времён Святого Посещенья.

Тебя стеснят и разорят
Твои разрушат злобно стены,
И нрав твой гордый покорят
За грех упрямства и измены."

Заходим в узкую калитку -
Пред нами Гефсиманский Сад…
Терпел Христос в молитве пытку
Здесь много лет и зим назад.

Отцу в борении молился,
Склонив покорную главу,
Кровавый пот с чела струился
И в каплях падал на траву.

"О, если было бы возможно
Мне чашу горькую не пить!"
А ад коварный, как возможно
Его пытался отвратить.

Горел в ночи, как яркий пламень,
Христос сияющим лицом.
Теперь молитвенный тот камень
Терновым обнесён венцом.

"Твоя пусть, Отче, воля будет!"
И проиграл коварный ад.
Земля вовеки не забудет
Тропинку в Гефсиманский сад.

А это место где Иуду, -
Зачем ты здесь? - спросил Христос.
И повели Христа отсюда
Ночной дорогой на допрос.

Как подобает нашей вере,
В тени раскидистых олив
Мы приготовили вечерю
Святую жажду утолив.

А в этой церкви, верь не верь,
И русский дух и Русью пахнет,
Откроешь кованую дверь,
Войдешь в чертог и сразу ахнешь.

Знакомый запах ладана,
Иконостас, алтарь, иконы.
Святая русская страна
Диктует здесь свои законы.

Паломниц русских мне не счесть
Наташи, Танечки, Полины.
Воздвигли церковь эту в честь
Святой Марии Магдалины.

И вновь, вдоль каменных оград
Идём к израильской столице,
Дорогой этой в древний град
Христос спускался на ослице.

Шумела дикая толпа
В восторге праздничном металась,
А до позорного столба
Совсем немного оставалось.

Его, как славного Царя
Столица древняя встречала.
А сердце Господа незря
Уже в агонии стучало.

По мостовой из серых плит
Вошли в Овечии Ворота.
Иерусалим шумит, бурлит
И тонет, как всегда, в заботах.

Неподалёку от ворот
Вифезду люди раскопали,
В ней, приведённый в жертву, скот
Перед закланием купали.

Здесь сила Божья иногда
В Вифезде воду возмущала,
И возмущённая вода
Здоровье людям возвращала.

А здесь, как будто, говорят
Была Претория Пилата.
Сюда Небесного Царя
На суд доставили солдаты.

Стоял Спаситель и молчал
Звучали строгие вопросы,
Но Он на них не отвечал
На протяжении допроса.

Пред тем, как подписать указ,
Умыл Пилат трусливо руки,
И Божий Праведник за нас
Неся Свой крест, пошёл на муки.

По узкой улице идём
К Святому Месту, где когда-то,
Венцом терновым и гвоздём
Была Святая Жизнь распята.

Вся Де Ла Роса, как река,
Шумит и катится потоком,
Гора Голгофа далека
И давит крест к земле жестоко.

Упал под ношею Христос,
Под крики яростных проклятий,
И дальше крест Его понёс -
другой дорогою распятья.

Голгофа… нет её давно,
Таскают грешники по свету.
Но кровь Иисуса всё равно
Спасает грешную планету.

Вот тут стоял позорный Крест.
Сейчас тут Храм Господня Гроба.
Сюда идут из разных мест,
Чтобы покаяться особо.

Вот тут, Поправший ад и тьму,
Висел с протёртыми руками,
А люди грешные Ему
Грозили гневно кулаками.

Тут у подножия Креста
Они смеялись и кричали.
А Искупителя уста -
Прости им, Отче Мой! - шептали.

Тут у Креста и я стоял,
Глумясь над обликом кровавым,
«Спаси Себя!» - ему кричал.
А Он меня спасал - Варавву!

Тут есть икона. С давних лет
Она порой о чём-то плачет.
И от кого-то нежный взор
В холодный пол печально прячет.

Кусок гранитного столба…
Он помнит жуткие мгновенья,
Когда безумная толпа
Христа подвергла избиенью.

Приложишь ухо, слышишь стон,
И свист жестокой жгучей плети.
Какой-то каменный закон
Хранит для нас мгновенья эти.

Вот тут Спаситель был обвит
Пред погребеньем плащаницей.
А где Кубуклия стоит,
Давным-давно была гробница.

Как и Голгофа, Гроб Христа
Растаял в мире незаметно.
А Он - воскрес и навсегда
Живёт в сердцах мечтой заветной!

Под своды Сепулрки Святой
Вошли еврейские солдаты,
Один из них - такой простой,
Встал на колени виновато.

И к камню дивному лицом
Его душа и дух склонились,
А над спасённым молодцом
Друзья стояли и глумились.

Я вспомнил стих: "Они воззрят
К Тому, Которого пронзили
И покаянье сотворят
За грех, который сотворили."

С Голгофы через школьный двор
Идём, волнения не пряча,
Туда, где с недалеких пор
Стоит народ Стеною Плача.

Стеною Плача назван был
Кусок разрушенного храма -
Господь народ свой не забыл
В обетованьях Авраама!

Когда разбит был злобный враг,
Здесь марш победы состоялся
И над стеной победный флаг
Звездой Давидовой поднялся.

Ирусалим, Ирусалим!
Как жаль, что ты не понял Бога,
И глупой гордостью гоним
Пошёл обманчивой дорогой.

К тебе с небес пришёл Христос,
А ты Его - на Крест дубовый;
И льешь теперь потоки слёз
Прося Мессию Иеговы...

К стене пошёл и мой сынок
Головкой к камню прислонился.
Я слёз своих сдержать не мог
Стоял и вместе с ним молился.

Неподалёку от стены -
Давида славного гробница,
Сюда идут его сыны
За честь Израиля молиться.

И вновь вдоль каменных оград
Мы поднимаемся на гору.
Уже огни вокруг горят,
Верблюд мечтает за забором.

Стихает медленно вокруг.
Хозяин лавку закрывает.
А наш шофёр - арабский друг
Молчит и сладостно зевает.

Над Елеоном тишина.
В саду кричат ночные птицы.
Мне ярко видны из окна
Огни израильской столицы.

В ту ночь опять мечталось мне
Чему душа была бы рада,
Гранитным камнем стать в стене
Христа прославленного града.

Мемориал Холокоста
День третий

И вот опять на Елеон
Спустилось утро незаметно.
Я поднимаюсь на Сион
К больной душе с мечтой заветной.

Еще несут следы войны
В себе Сионские ворота.
За честь израильской страны
Здесь бой вела с врагами рота.

Тут на горе совершена
Была последняя вечеря.
Здесь кровожадный сатана
Вошел в Иуду хитрым зверем.

Здесь ноги мыл друзьям Христос;
Какое униженье, Боже!
Мне стало горестно до слез.
Мы вряд ли так когда-то сможем.

«За вас Я проливаю кровь
И отдаю на муки тело»…
Христос явил свою любовь
Не только, словом, но и делом.

Вокруг царил гнетущий мрак
Молчала в трауре природа.
Погнал Искариота враг
К вождям еврейского народа.

В ушах стоял монетный звон
Глаза горели как у птицы.
А Иисус на Елеон
С друзьями шел Отцу молиться.

Продал Иисуса за гроши.
Ну, как же так, о Вечный Боже?
Я слышу стон внутри души,
Я продан близким другом тоже.

Ну, разве можно нам друзей
Менять так дешево и просто?
И вот заходим мы в музей
Мемориала Холокоста.

Я слышу в сердце вновь и вновь,
Страшнее есть ли что на свете?
«На нас Его пусть будет кровь!
И кровь Его на наших детях!»

Шесть миллионов огоньков
Горят, как искры жизней детских.
Руками яростных врагов
Убитых в лагерях немецких.

Сюда везли из лагерей
Куски бетона и железа,
Там ел коварный зверь–зверей
Свою кровавую трапезу.

О Богом избранный народ!
За что тебе такая доля?
Доколе будешь вне ворот
Стоять в изгнанье и в неволе?

Заходим в парк. Большой макет -
Иерусалим в миниатюре.
В эпоху тех библейских лет
Таким смотрелся он в натуре.

Святой Иерусалимский Храм
Над всеми гордо поднимался.
Он весь сиял по вечерам
И Славой Божьей наполнялся.

Народ несчастный вдохновил
Макет Израильской столицы,
Чтоб Храм Господь восстановил
Сильнее начали молиться.

Через Дамасские врата
Заходим медленной походкой
В зеленый сад времен Христа.
Здесь есть чудесная находка.

В саду, среди прекрасных роз,
В скале еще одна гробница.
Быть может, в ней лежал Христос,
Убивший смерть своей десницей?

В нее открыта настежь дверь,
Она пуста, сияет светом.
Не страшен людям ад теперь,
Об этом знает вся планета!

В гробнице этой я склонил
Свои уставшие колени.
О, Воскресенье, дай мне сил
Скорее выбраться из плена!

С гробницей рядом высота -
Гора Спасения и Света.
Иные верят, что Христа
Распяли именно на этой.

А мне признаться все равно
Где совершилось искупленье.
Мне в этом дорого одно -
Христа Святое Воскресенье.

Блокада снята без проблем
С особым трепетным волнением
Мы едим в город Вифлеем,
Где в мир Христос принёс Спасение.

Пришёл Он к нам, чтоб взять грехи,
И умереть за нас позорно.
Одни из первых пастухи
Склонились перед ним покорно.

В пещере мрачной встали вкруг
И спели гимн о Тихой Ночи.
Земля Тебя, Небесный Друг,
Не замечала среди прочих.

Твоими были на века
На Небесах просторы Рая.
Ты к нам пришёл издалека,
И путь Свой начал из сарая.

Твой скорбный путь начался тут
Среди скота, в овечьей стойке,
А завершён - где мусор жгут,
На общей городской помойке.

В ту ночь, как острые ножи,
Меня терзали сновиденья,
Как я был продан за гроши
И брошен скорби на съеденья.

И Генрих – чудище, подлец,
Стрелял в меня из автомата,
А я, доверчивый глупец,
Вчера считал его за брата.

Огненная колесница
День четвёртый

В тени раскидистых олив
Лежит осел, не зная горя.
Нас ждет сегодня Тель-Авив
Модерный город возле моря.

Старинный акведука рог.
Поля безумного Навала,
Гора Кармил, на ней пророк
Побил священников Ваала.

Поля мелькают за окном,
Сады, поселки, городишки,
А я мечтаю об одном,
Заметки оставляя в книжке.

Прекрасный город Тель-Авив,
Венец израильской державы,
Он по-особому красив
И горд, конечно же, по праву.

Он добросовестно хранит
Свое библейское названье,
Он хладнокровен как гранит,
Всегда готовый к испытаньям.

Здесь показали нам завод
По производству бриллиантов,
Тут деловой живет народ
И много русских эмигрантов.

А вот Иопия - она
Уже душе моей знакома.
Сюда в виденьи полотно
Сошло к Петру на кровлю дома.

"Что Бог очистил, никогда
Уже не почитай нечистым".
И фразу эту иногда
В быту используют баптисты.

У самых средиземных вод
Останки древней Кесарии,
То город римских воевод
Лицо железной империи.

Вот тут, раскопки говорят,
Стоял задумчиво когда-то,
В кольце узорчатых оград,
Дворец проконсула Пилата.

Здесь прокуратор был лишен
И прав, и звания, и силы,
И приговором сокрушен,
Отправлен в ссылку до могилы.

И там поник он головой
Погиб на век душой и телом,
А Иисус Христос - живой,
Его потом рассмотрит дело.

То тут, то там на берегу
Посты береговой охраны.
В Израиль не пройти врагу
Об этом знают вражьи страны.

Всегда готовые к войне,
На протяженьи римской эры,
Здесь молчаливо на волне
Качались гордые галеры.

Сюда тянулся аквадук,
Рабов вели на рынок в узах.
И караванами на юг
Везли купцы морские грузы.

Здесь Павел завершил свой труд,
Готовясь к долгому этапу.
Отсюда он шагал на суд
В толпе невольников по трапу.

Я слышу крик царя скорбей
Над темно-серым бездорожьем:
"Не подниму руки своей
я на помазанника Божья!"

Вот тут, гонимый злом в горах,
Саул преследовал Давида.
А там, на склоне бренный прах
Большого города Мегиддо.

Тут много сделал Соломон,
И царь Ахав наделал много,
Забыв отеческий закон,
Ушедши далеко от Бога.

Зернохранилище во рве,
Водохранилище Ахава,
Как цвет завяла на траве
Земных царей былая слава.

А вот она: гора Кармил.
Здесь верность мерзость побивала,
В те дни, когда народ кормил
Ахав отравою Ваала.

"Кричите громче, может быть
Ваал уснул от утомленья!"
Моментов этих не забыть
Земле, погрязшей в отступленьях.

Восстановил Илья алтарь
Разбитый некогда врагами.
"Пусть мой народ и бедный царь
Узнает - Кто Господь над нами!

Довольно вам в грехах хромать
На оба раненых колена,
Настало время поломать
Ярмо языческого плена."

Горела пламенем вода
Разоблачая путь пороков,
И неожиданно беда
Пришла с небес на лжепророков.

Стоял с простертою рукой
Пророк бесстрашно у святыни,
На землю кровь лилась рекой
Летели головы как дыни.

Илия с подъятым ножом
Стоит как памятник отваге.
Душе с греховным багажом
Нужны порой ножи и шпаги.

Здесь в вихре грозного огня
Взметнулась в небо колесница.
И, верность Господу храня,
Илья на встречу с Богом мчится.

О, как бы я хотел с тобой,
Оставив скорбную планету,
В простор умчатся голубой
Навстречу Истинному Свету!

Но я еще не довершил
Свой бренный труд над жизни книгой.
И Бог еще не сокрушил
В душе моей гордыни иго.

Еще сынок мой не подрос,
И у жены на сердце стоны.
И потому в потоке слез
Я возвращаюсь к Елеону.

И после памятного дня
Мне палестинской ночью снится,
Как в вихре грозного огня
Меня уносит колесница.

Геннисаретские сюжеты
День пятый

Поднялось солнце из-за гор
Опять над древней Палестиной.
Нас ждёт уже внизу шофёр,
И завтрак на столе в гостиной.

Нас ждёт далёкий Назарет,
Капернаум, Магдала, Канна,
Гора Фавор, Геннисарет,
Сихарь и воды Иордана.

Через ворота блок-поста,
Мы заезжаем в Сектор Газа.
Отсюда вся нечистота
Ползёт в Израиль, как зараза.

Арабы поднимают нос
За отделенье Палестины.
Вдали пасётся стадо коз
И отдыхают бедуины.

Уже сады вокруг цветут,
Преображается пустыня.
А у дороги продают
Арбузы, яблоки и дыни.

И вот опять у блок-поста
Уже еврейские солдаты
Листают наши паспорта.
“Мы из Америки, ребята!

Пожалуйста, позвольте нам
На память с вами сделать фото».
Ведь нашим резвым пацанам
Всегда чего-нибудь охота.

Тепло. Как чёрная змея
Дороги вьётся вдоль границы.
Душа, восторга не тая,
К святым местам опять стремится.

Над блиндажами вьётся флаг,
Зенитки смотрят вверх стволами.
На случай вражеских атак,
Готово яростное пламя.

Здесь в глубине военный гул
Хранит туманная вершина.
Здесь был убит в бою Саул
И три его отважных сына.

В душе я слышу как пророк
Царя-отступника ругает:
«Ты, словом Бога пренебрег,
И Бог тебе не помогает».

«О, да, я согрешил, но ты
Почти меня перед князьями!»
И царь, в оковах суеты,
Пошёл к своей могильной яме.

Оставив правду и закон,
В душе без веры и надежды,
К колдунье за советом он
Пошел, сняв царские одежды.

Всё было так, как предрекли
Уста пророка Самуила.
В груди израильской земли
Хранит позор царя могила.

А вот к колодцу Сихаря
Уходит узкая дорога,
Душа Небесного Царя
Тут повстречала волей Бога.

Колодец, свежая вода,
Дорог пустынных перекрёсток.
Спасать готовый, как всегда,
Сидел Спаситель наш, так просто.

«О, жено, если б знала ты,
В Ком Божий дар и Божья сила,
Глоток Божественной воды
Сама бы у Меня просила.

Ты бы оставила порок,
И не жила б уже беспечно,
Моя вода - Живой Поток,
Текущий в Небо, к жизни вечной».

На землю бросив водонос,
Бежит спасённая в селенье.
«Там у колодца ждёт Христос,
Дающий вечное спасенье!»

На фоне отдалённых гор
Уже видна нам из машины
Великая гора Фавор.
В тумане серая вершина.

Среди других, Фавор-гора -
Как величавая царица.
Сюда ходил по вечерам
Иисус Христос, Отцу молиться.

А это древнее село
Хранит название Магдала,
В нём одурманенная злом
Душа спасенья ожидала.

Пришёл Иисус и исцелил
Блудом отравленную душу,
И Духа Божьего излил
Потоком радости на сушу.

Вот Галилейский городок
С Евангельским названием Кана,
Вина бы чистого глоток
Принять из Божьего стакана.

Сюда был зван Христос на пир.
И здесь Он сделал первым чудом
С воды вино, и в грешный мир
О Нём молва пошла повсюду.

А вот, мы видим с высоты
Уже ландшафты Назарета.
Антенны, купола, кресты,
Мечетей древних минареты.

Тут Иисус-Младенец рос
В семье Иосифа с Марией.
Спаситель мира - Царь Христос,
Земли израильской Мессия.

Он здесь на улице играл
В кругу детей таких же звонких,
Пилил бревно, доску строгал,
И гвозди брал в Свои ручонки.

Об этом Библия молчит,
Но Назарет с благоговеньем
Душой невидимою чтит
Святое каждое мгновенье.

Мы в церковь низкую вошли
С названьем - Чудного Зачатья.
Источник бьет из-под земли
В холодных каменных объятьях.

На этом месте Гавриил
Явился девушке Марии
И с Чистой Девой говорил
О приближении Мессии.

И с той поры в Её груди
Открылось вечности начало.
Но что их ждало впереди
Она тогда ещё не знала.

«Дух Божий на тебя сойдёт
В потоке чудной благодати,
Младенца Сыном назовет
Тобой рождённого, Создатель».

Прекрасный город Назарет
Здесь и арабы – христиане!
Какой же это страшный бред
В Христа не веря, жить в обмане.

Отсюда хорошо видна
Армагедонская долина.
Здесь будет страшная война -
Земли последняя картина.

Сюда придут со всех сторон
Войска земных царей для сечи
И будет бой. Армегадон
Зальётся кровью человечьей.

А здесь, среди высоких гор,
Нагорной Проповеди место.
Тут ежедневно с давних пор
Звучат Блаженства манифесты.

Я вижу узкую тропу
К поляне под открытым небом,
На ней голодную толпу
Христос насытил чудным хлебом.

Отсюда хорошо видны
Геннисарета чудо-воды,
Они в объятьях тишины
Отображают небосводы.

А здесь на самом берегу
Капернаумские руины,
Их молчаливо берегут
Седые старые маслины.

Капернаум, Капернаум!
Какая горькая досада,
Сгубил тебя твой гордый ум,
В грехах низвергся ты до ада.

Тебе священный дать удел
Желал Христос неоднократно,
А ты Его убить хотел,
Водимый разумом превратным.

Смотри, другие города
Вокруг тебя живут и ныне,
А ты, отвергнувший Христа,
Молчишь руинами в пустыне.

Вот тут стоял Иисус Христос,
А рядом женщина в тревоге.
Лились потоки жгучих слёз
На пол холодной синагоги.

«Неужто добрые дела
Совсем не делать нам в субботу?
Чем хуже глупого осла
Душа, согнутая заботой?»

Нас дети к озеру зовут
К святой воде Геннисарета.
Пред взором медленно плывут,
Как волны, чудные сюжеты.

В душе, страдая от тоски,
Из шумной гордой Иудеи,
После Распятья, рыбаки
Опять вернулись в Галилею.

Вернулись в старое село,
Где их Иисус из Назарета
Просил оставить ремесло
И пригласил идти по свету.

Они поверили словам,
И лодки побросав и сети,
Пошли за Ним по городам,
Как-будто маленькие дети.

Он их поил и насыщал,
И не давал врагам в обиду,
И воссадить их обещал
У трона славного Давида.

Под тяжестью тревожных дум
Иерусалимского распятья,
Они пришли в Капернаум
Продолжить прежнее занятье.

Все сверхъестественное вдруг
В одно мгновенье стало мифом.
«Куда подался старый друг?» —
На улице был спрошен Кифа.

“И мы пойдем на рыбный лов.
Как прежде, в лодке, встретим зори”.
И рыбаки без лишних слов
Плывут по синей глади моря.

Вокруг темно, блестит вода.
Стоит знакомый запах тины.
Нет, не забудешь никогда
Геннисаретские картины!

Здесь как-то после чудных слов
Он попросил забросить сети,
И был тогда такой улов,
Какого не было на свете.

А как-то бурная волна
Их лодку бренную топила,
Но Он сказал, и тишина
Вокруг внезапно наступила.

Однажды ночью к их ладье,
Когда шумела буря злобно,
Он шел навстречу по воде,
Ночному призраку подобно.

А как-то бесов легион
Из тела бедного созданья
На дно морское бросил Он,
Вернув безумного в сознанье.

Их думы были нелегки,
Давили душу, словно глыбы.
Под утро, молча, рыбаки
Спешили к берегу без рыбы.

С предбрежной каменной гряды
Им кто-то громко крикнул:
«Дети, вас ждет награда за труды,
Скорей бросайте в море сети».

Всё было точно, как тогда:
От небывалого улова
Кипела синяя вода,
И рыба сеть тянула снова.

«Друзья, так это же Христос!» —
Кому-то вдруг пришло в сознанье,
И засверкали искры слез,
Надежды, веры, раскаянья.

На берегу горел костер,
Христос готовил угощенье,
А рыбаки, потупив взор,
Молчали в тягостном смущенья.

А после завтрака Христос,
Три раза нежно повторяя,
Задал Петру один вопрос,
Живую душу проверяя.

«Люблю, поверь мне,» - наконец
В ответ шептал Пётр виновато.
«Тогда паси Моих овец
И охраняй Моих ягняток».

Я шел по берегу Петра,
Все эти чудные сюжеты,
Как будто были здесь вчера
У синих вод Геннисарета.

И мне казалось, что Иисус
Меня терзал вопросом этим,
А я, глупец и жалкий трус,
Боялся что-нибудь ответить.

И лишь хотелось петь от слез
Слова знакомого куплета:
«И отразится наш Христос
В живых водах Геннисарета».

Объехав озеро вокруг
По трассе, длинным караваном,
Мы едем медленно на юг,
Полюбоваться Иорданом.

Тут ежедневно круглый год
Идёт крещенье за крещеньем.
Сюда съезжается народ
Томимый жаждою спасенья.

Здесь можно памятной воды
Купить в бутылочке прозрачной.
Но - много лишней суеты,
И много веры неудачной.

Прощаясь с озером, река
Вдоль Иордании границей
Не глубока, не широка,
Навстречу, с Мёртвым морем, мчится.

Там проповедью Иоанн -
Народа спящего будило.
И вся страна за Иордан
К нему креститься выходила.

Здесь был Христос крещён водой
Перед тернистою дорогой,
И белый голубь - Дух Святой
На Агнца снизошёл от Бога.

Здесь прокажённый Нееман
Очищен был в реке когда-то.
Царя ославил Иоанн,
За преступленье против брата.

Не трогай Ирода пророк,
Ведь он правитель Галилеи,
Уйди с его кривых дорог
Не пощадит, не пожалеет.

Тебе ли с посохом в руках
Тягаться с Иродом жестоким?
Пусть плесневеет во грехах,
А то умрешь, как все пророки.

Но не смущался Иоанн -
Глас вопиющего в пустыне,
Как перед боем барабан,
В котором сердце не остынет.

Блеснул кровавый ятаган
И плаха кровью облилась обагрилась.
Пал обезглавлен Иоанн,
Но правда местью не затмилась.

Она живет, как и жила,
А Ирод и Иродиада,
За беззаконные дела,
Давно исчезли в жерле ада.

Передо мною Иордан,
Такой же мутный, неширокий,
Здесь обличает Иоанн,
Безумно падшего в пороке.

Я слышу громкий его крик
На весь тревожный Сектор Газа.
Он не умолкнет не на миг,
Пока живёт в земле проказа.

Автобус, наш послушный раб,
Разволновался не на шутку,
И наш расстроенный араб
В ночи поймал для нас попутку.

Позднее всех на Елеон
Вернулся я, убитый горем.
Нас утром ждёт Иерихон,
Кумран и грязь на Мёртвом море.

В ту ночь я видел Иордан
В своём коротком сновиденье.
И я хотел, чтоб Иоанн
Мне преподал в реке крещенье.

Но он сказал мне: – Не спеши,
Моя вода не очищает,
Плод покаянья соверши,
Твои грехи Христос прощает.

Мёртвые воды
День шестой

Хорошим был прошедший день,
Прекрасной милостью от Бога.
И вот сошла ночная тень
И мы готовимся в дорогу.

В объятьях утренней поры
Мы взяли путь к Иерихону,
Там наверху большой горы
Село похожее на зону.

Там часто был Иисус Христос,
Теперь Вифании не сладко,
Израиль стенами обнёс
Её для полного порядка.

На вышку выставлен солдат,
Не всё в земле священной чисто.
Там за забором, говорят,
Живёт немало террористов.

И вот селенье позади,
Вокруг пустыня Иудеи.
Уже рождаются в груди
Для книги новые идеи.

Среди пустыни у дорог
Мотель открыли христиане,
Здесь, говорят, в беде помог
Избитому самаритянин.

А вот - большой Иерихон,
Точней не город, а деревня.
Давно доказано, что он
На этом свете самый древний.

А вот смоковница растёт...
Остановились, передышка.
Под ней сюжет: Иисуса ждёт
Закхей, обманщик-коротышка.

Его заметил средь ветвей,
Кто даже не надломит трости.
«Слезай скорее вниз, Закхей!
К тебе сейчас иду Я в гости».

Пришло спасенье в этот дом,
Ведь и Закхей - сын Авраама.
До боли тронутый Христом,
Закхей полез в свои карманы.

«Я весь нажитый капитал
Раздам тому, кого обидел!»
Такого мир не ожидал,
Такого мир ещё не видел.

В овраге глиняном видны
Следы большого разрушения,
Тут блудница внутри стены
Нашла душе своей спасенье.

Через долину на утёс
Ведёт канатная дорога.
Там искушаем был Христос
По воле Любящего Бога.

Там находился Он в посте,
Томился без воды и хлеба,
Противостав нечистоте
Остался верным Сыном Неба.

Склонившись низко над ручьём
Тревоги лишние рассея,
Мы с наслажденьем воду пьём
ручья пророка Елисея.

В него когда-то бросил он
Простой обыкновенной соли.
И устремилась в Иерихон
Вода чистейшая на волю.

А вот и мёртвая вода,
О да, мы в море - Мёртвом море.
Тут не утонешь никогда!
Сидим, как куры на заборе.

Целебна грязь от всех зараз,
А соли пятьдесят процентов.
Измазались до самых глаз
Мы, как одни из пациентов.

Тут не увидишь рыб вовек,
И не услышишь крика чаек,
Но хитроумный человек
На Мёртвом море не скучает.

Народу в магазине тьма.
“У нас продукты - море жизни”
Шампунь, лосьоны, грязь, крема,
Но покупатель я капризный.

Подзагорев у мёртвых вод,
И подлечив немного раны,
Мы продолжаем свой поход
К руинам города Кумрана.

Предполагают, Иоанн
Тут обитал средь Иессеев
Пророк, не любящий обман,
Разоблачавший фарисеев.

Сюда, в пески на край страны,
Во дни еврейского восстанья,
Везли евреи от войны -
В Кумран древнейшие Писанья.

И здесь вдали от лишних глаз,
В тысячелетьях нашей эры,
Их сберегал Кумран для нас
В груди таинственной пещеры.

Теперь они, как фонд страны,
Хранятся бережно в музее.
Писаньям этим - нет цены
Спасибо братьям-Иессеям!

А вот под небом и они -
Останки крепости Массада.
Вокруг неё в лихие дни
Была кровавая осада.

Два года длились день и ночь
Вокруг безжалостная битва.
Никто не мог бойцам помочь
Погибли - на устах с молитвой.

Подняли над Массадой флаг,
Войска присягу принимают,
Сюда не вступит больше враг.
И каждый это понимает.

Светло - хотя бы пять минут
Побыть у бедуинов в стане.
Детишки грязные бегут
И просят деньги: “Мани-мани!”

Мне стало горестно до слёз:
Мы ищем Господа в руинах,
А Он, живой Господь-Христос
Живёт сегодня в бедуинах.

В ту ночь мне бредилось во сне.
Опять - кровавая осада.
С врагом я дрался на стене
Великой крепости Массада.

Исход
День седьмой

И снова едем мы на юг
На этот раз уже к Синаю.
Я вижу Библию вокруг,
Исход великий вспоминаю.

Ведёт таинственный вожак
Народ в пределы новой эры.
И каждый жест, и каждый шаг
Наполнен мужеством и верой.

Уже растаяли вдали
Земля Гесем и воды Нила.
В груди Египетской земли
Их Небо триста лет хранило.

Их ждёт богатый Ханаан
Земля святых обетований.
Туда за дивный Иордан
Ведёт их Бог от всех страданий.

Их ждут поля и города,
Сады и лозы винограда,
Но долгим будет путь туда,
Не все войдут в покой отрадный.

Разверзлась "чермная" вода,
И стан израильский сквозь воду
Из злого рабства навсегда
Ушел, ликуя, на свободу.

Лежат в песке на дне морском
Колёса, копья, шлемы, кости.
Вода безмолвная кругом,
а в ней непрошенные гости.

Вода блеснула вдалеке.
И в этот день, такой прекрасный,
Мы повалялись на песке
И искупались в море Красном.

И снова движемся вперёд,
Вокруг печально и уныло.
Здесь шёл израильской народ
К своим неведомым могилам.

Кругом немая красота:
Седые горы, камни, скалы.
Не все библейские места
Земля в пустыне отыскала.

Ах, как хотелось бы почтить
Их в наши дни святым поклоном,
Но их теперь не различить
Среди безмолвных миллионов.

Места так просто не найти
Среди других, простому оку.
А мне хотелось бы пройти
С народом дальнюю дорогу.

Здесь где-то дремлет среди скал
Скала, с которой Бог народу
Во время ропота послал
В суровый час живую воду.

А где-то здесь перепелов
Господь послал небесной силой,
Но этот небывалый плов
Для многих стал тогда могилой.

Здесь где-то, медный змей стоял
Прообраз Господа Иисуса.
Он тех, кто верил, исцелял
От ядовитого укуса.

А где-то Ор и Аарон
С Вождём стояли в час молитвы.
И враг понёс большой урон
На поле первой славной битвы.

А где-то здесь переворот
Свершить хотели в Божьем стане.
Похоже, что подобный род
Существовать не перестанет.

Здесь где-то Моисей за всех
Молился Господу вне стана.
«Прости народу тяжкий грех,
И доведи до Ханаана!»

Здесь где-то Сущий поражал
Бунтовщиков за возмущения.
А Моисей сквозь стан бежал
В руках с кадильницей спасенья.

Здесь где-то Валаам пророк
К народу ехал на ослице...
На перекрёстке двух дорог
Стоят солдаты на границе.

Египет. В наши паспорта
Печати ставят офицеры.
Нас ждёт святая высота
Гора ветхозаветной эры.

За двадцать баксов на посту
Арабский мир даёт нам право
Взойти пешком на высоту
На гору вечной Божьей Славы.

Сверкали яркие огни
И гром гремел в огромной туче.
Сюда с небес в былые дни
Сошёл Великий Бог Могучий.

Здесь Моисею дал закон
Творец-Создатель Иегова.
А там, в долине, Аарон
Тельца поставил золотого.

Там где-то муж Веселиил
Построил скинию завета,
В ней Бог с народом говорил
Давая чудные советы.

В объятьях полуночной тьмы,
Святую посетив вершину,
В толпе таких же, как и мы,
Мы сходим медленно в долину.

Здесь все равны, как на подбор
Магометане и евреи.
Синай, как ни одна из гор
Для всех открыла Неба двери.

Отрадно было нам прильнуть
К такой незыблемой святыне.
И снова перед нами путь
В ночной безжизненной пустыне.

На небе чёрно-голубом
Горят созвездий вереницы.
Как жаль, что огненным столбом
Наш путь уже не озарится.

Дорога тянется к горам,
Они подобны черепахам.
Здесь где-то тело Мариам
В песке горячем стало прахом.

Как жаль, что многих христиан,
Познавших в жизни Слово Божье,
Уж не дождётся Ханаан,
Они падут на бездорожье.

Они разучатся гореть,
Их сердце бедное остынет.
Их кости будут долго тлеть
В сухой безжизненной пустыне.

Здесь где-то старец Моисей
Свой посох передал Навину,
И новый вождь дорогой сей
Вошёл в священную долину.

Здесь где-то, покидая стан,
Поднялся Моисей на гору.
И долгожданный Ханаан
Предстал его святому взору.

«Я дал тебе его узреть,
Но не войдёшь в него ты ныне.
Тебе придется умереть
Вдали от всех, в сухой пустыне.

За то, что святости Моей
Ты не явил перед народом».
И умер старец Моисей
В конце великого исхода.

О Господи! Скорей гряди!
Болезни ползают по стану.
Огни мерцают впереди
Мы подъезжаем к Ханаану.

Окончен памятный исход,
Израиль празднует субботу.
Нам завтра предстоит поход
Домой, в родную Норт Дакоту.

В ту ночь небесный Ханаан
Я созерцал с вершины Нево.
А рядом кровь текла из ран
Христа прибитого на древо.

Возвращение домой
День восьмой

Шофёр Саид почти проспал
И мы неслись до Тель-Авива,
Как будто кто-то нас стегал
Во след безжалостно крапивой.

А на посту нас ждал допрос:
Солдатка - русская еврейка
Нас довела почти до слёз,
Трещала будто канарейка.

«Скажите, почему ваш гид
Арабского происхождения?
А может быть он динамит
Подставил где-то под сиденье?

Куда и с кем он вас возил?
В какой гостинице вы спали?»
Мы, было выбившись из сил,
Чуть на асфальте не упали.

«А может быть он к вам в багаж
Подложил бомбу ненароком?»
О Боже! Хоть бы этот страж
Не оказался вдруг пророком!

Но вот с улыбкою у рта,
Желая доброго полёта,
Она вернула паспорта
И пропустила к самолёту.

Мы возвращаемся домой.
Внизу, как чудная картина
Земля, где жил Спаситель мой,
Страна Святая Палестина.

А там небесный Ханаан
Вверху, вдали за небосводом.
Фавор, Сихарь и Иордан
И Город с избранным народом.

В нём нет с оружием солдат,
И у стены никто не плачет.
Обмана нет, скорбей, утрат,
И бомбу там никто не прячет.

Друг-друга там не предают,
И не таят в душе обмана,
Там песни счастия поют
У вод Святого Иордана.

В Раю такой прекрасный сад!
Куда не явится Иуда
И не пошлёт охрану ад,
Что бы забрать тебя оттуда.

И учинить опять допрос,
Плевки, побои, униженье.
Там нет часовни жгучих слёз
И нет терновых ограждений.

Там нет ужасных лагерей
Ни для меня, ни для евреев.
Там наш Спаситель - Царь Царей
Любовью всех Своей согреет.

Над aтлантической волной
Я в сон глубокий погрузился,
И мне Израиль неземной
В салоне самолёта снился.

Я видел чудный Божий Град
Где ждёт нас вечное спасенье,
Я видел небывалый сад
И слышал птиц небесных пенье.

Я видел реку, как кристалл,
И отраженье Божья Града.
О, как я на земле устал,
А тут блаженство и отрада.

Среди гуляющих в саду
Я видел мать, отца, сестрицу,
И мне, в чарующем бреду,
Хотелось в Небе поселиться.

И в край, где столько зла и слёз,
Мне не хотелось возвращаться,
Но мне сказал Иисус Христос:
«Пора на время попрощаться.

Ещё пока в стране земной
Твоя не кончена работа».
Под тёмно-серой пеленой
Внизу белела Миннесота.