Пруд. Зеленый...

                Х  Х  Х


                Родному поселку Зеленый Гай и учите-
                лям Зеленогайской средней школы (Харь-
                ковский район) посвящаю !
                Низко кланяюсь за счастливое детство!


Детство в тихом уголке.
Бронза зеркала - и пАтина
Паутинок.
                Юность. Hell...
Пруд, Зеленый - сердца герб,
Дом с мансардой - хата Ладина.

Возле дома - сад и пруд,
И могила братская,
Школа, лагеря, уют,
Горны летом не дают
Спать.
               Маскою

Летний праздник, летний шум...
Осень тиховодная
Собирает в горсти дум -
Ищет в желудях звезду! -
Беловодие,

Весь утеряных былин,
Где разумный младший сын
И жар-птицу, и коня
Уводил средь бела дня.

Вроде, обещал царю,
Только царь "Благодарю"
Позабыл уму сказать...
-Ой, ли, вейли..." -
БЛАГОДАТЬ!

                Х Х Х


Прямо - улица Шевченко -
В Харькове, храни нас боже!
Айвазовский, Театральный,
Ну, на что это похоже?!!

А на улице Шевченко -
Дон Муратов незабвенный...
Только ДАЧА - явь застенка,
Пятачок, что неразменный.

А для нас - диковина же!
Я не помню, чтобы в школе
Выступал поэт...
             Ничтожность
Глупых мыслей марш в неволю.

Школа Зеленогайская -
Украинскою - считалась,
Неведомою осталась
Гоголевским носам.

А у нас, же, Євген Іванович,
Григорій Степанович -
У вишиванках прОстували,
Кохаючи сам на сам,

Что нам не вбивали в головы,
Просто своим примером
Являли, что среди холода
Есть люди...
            Дивись, піонере,

Як люди цінують істинне
І матір із настановами...
Євген Іванович, китиці -
І українське Слово!

 Думаете, сегодня Зеленогайскую школу облагодетельствовали? Теперича мой посе
лок - "Высокий". Евгений Иванович, что жил от меня за углом - по улице Айвазовского, на которой и теперь дача (дом матери) моей подруги Леонтьевой Галины Викторовны, мать которой немецкий солдат, буквально, оттолкнул от машины-душегубки, фланирующей по дорогам Харьковщины, подбирая одиноких, уставших, пожилых людей, ходивших в села на мену ветхих пожитков на любую еду. Да, меняли, еда в 1941, видимо, была, коль на нее скупали обручальные кольца и поизношенное бельишко. Черт, а я, ведь, восхваляла немецкого солдата
за добросердие. А им, видно, быдло, дан указ уничтожать старых и немощных,
а молодых рабов оставлять для дальнейшей работы. Прости, меня, господи, неразумную, за желание защитить немецкий народ...