Аракчеев

Он оставил после себя ненавистную память,
Но слишком строгим оказался его приговор.
Так часто бывало в нашей истории,
Видели все лишь одну сторону на медали.
Образ его был создан из кратких выдержек, 
Писем, дневников и воспоминаний о нем.
Стоит лишь выйти за пределы этих источников
И картина существенно усложняется,
Дополняясь яркими красками.
Говорили, что был он жесток и бездушен
И пример приводили, как вырвал гренадеру усы,
Только вот, почему-то, не скажут, за что.
И уж подавно не вспомнит никто,
Как по ночам заходил он в казармы к солдатам,
Чтоб посмотреть, как спят они
И все ли исправно у них,
Обращая внимание на самые мелочи.
И любили солдаты его, как не любили
Им же поставленных над ними начальников…
Заявляли, что неспособен он к искренности
И бескорыстной симпатии,
Но вот повар был у него и любил он нюхать табак
И не нравилось графу это, запрещал он ему,
Заставлял табакерку разбивать молотком,
Но не смог повара отучить от его привычки.
И тогда подарил ему табакерку серебряную,
А потом иногда говорил:
«Давай понюхаем из твоей табакерки»
И вместе нюхали табачок.
Утверждали, что мстителен он и злопамятен,
И, действительно, был неумолим он
К взяточничеству и нерадению по службе.
Тех, кто пробовал обмануть его,
Он никогда не прощал и вечно преследовал.
А к ошибкам, в которых ему признавались,
Всегда оказывал снисхождение.
Человеком он был безукоризненно справедливым,
Никто не мог его в жестокости упрекнуть,
Ничем совершенно не обоснованной.
Исполнять он стремился все, обещал что,
А с подчиненными был совершенно искренним.
Поражала окружающих его работоспособность,
А глубина и четкость мышления
Вызывали неподдельное восхищение.
Прочитаешь воспоминания современников,
Те, что у нас издавать не хотели,
И вместо «бульдога свирепого» и «коварного змея»
Предстает пред тобою совсем другой человек.