Он и Она

Злость. Злость. Злость.
Месть. Месть. Месть.
Как в ногу не загнутый гвоздь,
как на острую кнопку сесть.

Кто? Где? Как?
Ева? Адам? Грех?
Господи, в чьих руках?
Кто одержал верх?

Прах вдохнул в душу…
- Слушай
Ей змей шептал:
- Слушай меня, слушай
лучшие твои уста,
хоть из ребра сделал,
но смело
твоя красота
спасет…

Сосет
под ложечкой страх.
Вертится шар земной.
Давно уж почил Ной.
И Петр на облаках
запором щелк.

Человек человеку волк.
Вот он двадцатый век –
Эмансипации быт.
Забыт
             Завет.
На него запрет.
Смешно,
                грешно.
                Но?
Он и Она.
в них сатана
с тех пор
как шептал змей.
Все до фени
Ему и Ей.
Он и Она вор.
В законе.
Погони…

Но все путем.
В мире своем
               блатном
                вдвоем.
Но город им стал
                мал.
Делят привоз, вокзал,
заправки и СТО.
Кому и что с того
               перепало.   
Мало! Мало! Мало!

Злость. Месть. Злость.
Яд? Пистолет? Нож?
Как в горле друг другу кость.
Вынь, да положь.

Стрелка.
Блатной сходняк.
Телка
и Он блатняк.

Но как!?
Впервые
глазами выев,
любуются друг на друга.
- Вот это да бля подруга,
- шепнул он тихонько другу.

Она: - Одуреть фарта
вот это блин красота,
от этого бы рожать.
Но. Надо фасон держать.

Страх
           стерт в прах.   
Все видят, что все путем.
- Значится, поживем,
на хрена нам война,
лучше попить вина
мирно под шашлычок.
И гранчаки чек, чек.
Пей блатата – босота.
За красоту по сотке
и за ее удачу.
Значит
           другой расклад.
Он и Она сидят,
любуются друг на друга.
- Как будем делить подруга
город?
- Навряд.
Думаю нам вдвоем,
будет не тесно в нем.

Вечер. Закат. Огни.
Комната и они
                одни.
Комната шик и блеск.
в бокалах шампанского плеск,
свечи, улыбки, танго.
Ангел
            плывет над ними.
Ныне,
            присно, во веки веков
всегда торжествует любовь.

Ночь.
            Прочь
                мир.
Нет никого они
                одни,
лишь за окном огни.

По полу платья шелк,
брюки и ремешок,
лифчик и все такое…
В мире их только двое,
ни времени, ни пространства.
Царство
               Любви, покоя.

Утро. Как Он доволен.
Любит. И все такое!!!
Но, лезет в него блатное,
смеется и шутит над ней.

Змей.
           Шепчет тихонько ей:
- Тебя красота спасет,
а он-то совсем не тот,
не любит и подведет.
                Во-от.

Его озорной блатняк
вроде бы так
                пустяк.
 Но снова ей
                шепчет змей:
- Не верь, докажи, убей.

Палец скользнул курком.
Чуть пошатнулся
                Он.
Улыбнулся:
                - Любимая
если можешь, прости меня.

Мертв на полу лежал.
Голос Ее дрожал:
- Го-спо-ди-и, что же это!?
И не слыхать ответа.

К груди Его прижав,
                сжав
зубы, тихонько выла:
-Я не хотела милый.
Всхлип, а потом навзрыд.
И ангел над ней убит.

Змей:
- Не жалей
                твой город.
Вздохнула она с укором.
Вновь палец скользнул курком…

Ангел очнулся.
Змей
             Ей
побежден, уполз…

Всюду букеты роз.
Траур, грустит братва.
Рядом надгробья два…
Выпили упокой.
Шёпот промеж братвой:
- Может быть перепой,
может косяк крутой,
только вот братцы крест
ангелы были здесь.
Может они в раю?
- Тоже мне мать твою
два трупа и всюду кровь.
- А как же тогда Любовь?

Злость. Злость. Злость.
Месть. Месть. Месть.
Как в пятку не загнутый гвоздь,
как на острую кнопку сесть.

Кто?! Где?! Как?!
Ева!? Адам!? Грех!?
Но?! Где-то там в облаках
слышен девичий смех,
а рядом блатной жаргон.
Это Она и Он.

Петр засовом клац.
Значит, у всех есть шанс.

Было во все года.
Будет во все года.
От этого никуда
не деться.
Сердце?
А где-то змей?
Люби?
              Убей?
И только потом
Ребром
Вопрос?
          30 – 31. 03. 2015год