Минус девять

Ночью мучил кашель. Утром решил пройтись.
Тихо, морозно. Минус девять. Сорока с ободранным  хвостом перелетает с ветки на ветку, и ругается сама с собой.
Один рукав реки ночное зимнее дыхание подморозило.
Поверхность покрыта тонким дымчатым причудливым узорчатым полупрозрачным шёлком любимой, нежно спящей наложницы султана. В  небе – радужные переливы и розоватых, и золотистых, и лиловых тонов.
Две разбуженные вороны всполошились – я зашёл на их территорию, приходится ретироваться, потому, что их возмущению нет придела. Чайки тоже недовольны моим появлением у берега – угрожающе противно галдят.
Пройду дальше, на территорию уток, те наоборот - рады, цыганским табором  подбегают, попрошайничают.  Да нет у меня ничего!
Тонкий лёд у берега более прозрачный, под ним всё замерло, как в заколдованном до времени аквариуме – никаких признаков движения. Мелкие камешки, щепочки, травинки и множество немигающих жёлтых глаз застывших осенних листьев – предстали молчаливо предо мной незатейливым ковром.
Из-за трубы на горизонте выглянуло смущённое солнце.
Но смущение его быстро прошло, и оно предстало во всей ослепительно - обнадёживающей красоте.
Захотелось  скорее выздороветь. Пойду, может быть получится.