Тянулся долгий шлях по миру...

Могила Григория Сковороды



В тот день к нему вернулась сила.
Светился воздух, как слюда.
И вырыл он себе могилу
под голой липой у пруда.
Был ясен день, граничный с тьмою.
И он, спокойно прозорлив,
дубовой палою листвою
сырую яму застелил.

Далёкую слепую лиру,
вздыхая, слушала вода.
Тянулся долгий шлях по миру
и вот привёл его сюда.
Здесь дуб и липа встали рядом,
усталость дум его укрыв.
И плыл горчащий запах сада
через пруды в сплетенье ив.

Здесь он - под ярким небом нищим,
средь тихой охры ноября.
Здесь он... - Как прежде, вечность ищет
в земном. И знает, что не зря.
Нет, мир
души его высокой
не изловчился изловить -
живой строкою над осокой
осенняя блеснула нить.





Пейзаж



Когда бы голос мне, чтоб тоном выше
спеть арию невольного паденья
когорты, лишь себя и победившей,
сквозящей на ветру дырявой тенью!
Чтоб спеть псалом осеннего суглинка,
обломанных подсолнуховых палок…
Над письменным столом висит картинка:
пейзаж родимый – и любим, и жалок.

Простор запойный вынимает душу
и пьет ее и закуси не хочет.
На мокрую, в колючих ветках, грушу
садится ворон, кряхчет и клокочет.
Сорвись картинка наземь, рамка тресни –
семь месяцев пейзаж в грязи и саже
останется. Раздоры да болезни…
Одно и лечит - ветровые песни:
«Не вейся надо мною, чёрный княже!»