Я хочу к образам в нашей церкви слезами прижаться

Холод, ночь, 35, даже ели от стужи уснули,
Птиц не видно, замёрзли дома и кусты.
Люди с холода паром дышали и дули,
Согревая ладошки, а души то были пусты...

Может быть суждено постелить нам из снега постели,
И согреть свои души и наши холодны сердца.
Но в лесу в эту ночь не проснулись морозные ели,
Не смогли передать нам с тобою ключи от дворца.

Я к тебе подошёл и сказал: "Не к морозу одеты".
Улыбнулась ты кротко и руку засунув в рукав.
Ничего не ответив, кивнула лишь только на это,
Долго думал, всмотрелся, о Боже, тебя я узнал!

Холод был, индевела душа и худые колени,
И нигде не укрыться, в лесу тишина и покой.
В сон клонило от странной, чудовищной лени,
Ты решила уйти, а я крикнул вдогонку: "Постой!"

Удалялась ты быстро куда-то в ночное пространство,
Ни догнать, ни обнять, не найти мне тебя никогда.
Ели были все в зимнем, морозном, пушистом убранстве,
Не найти уж теперь. Потерял я тебя, навсегда.

Через годы, состарившись брёл я по тем откровениям,
Посещал много раз те златые с морозом места.
Отдавалось в душе твоё время с моим, птичьим пением,
Наказал нас всевышний, не стало в том месте креста.

Грусть вокруг и глаза не глядят, от лампады слезятся,
Нет покоя, уверен, что я пред тобой виноват.
Я хочу к образам в нашей церкви слезами прижаться.
Но стою на распутье под знаком "Сюда, кто женат!"

Дверь закрыта туда, тем, кто множил собою страдания,
Кто ласкал не того, утопая в любовных грехах.
Предавал кто надежду и райской любви ожидания,
И тому, кто в сомненьях, что правда струится в слезах.

Подвести бы черту в грёзно-пылком и ласковом цвете,
Не позволит ни сердце, ни совесть, ни правда, ни честь,
Ты была самой лучшей царевной моею на свете,
Но твой ангел вручил у ворот мне ужасную весть…

Не вернуть, что ушло, воскресить невозможно те ели,
Тот мороз и тот холод в лесу 35 лет спустя.
И тех птиц не вернуть, что своё нам с тобой не допели.
Догорают в костре ветки старенькой ели, хрустя…

Почему не стелил нам всевышний в то время постели?
Почему наши души запрятал в ледовый ларец?
Почему наши птицы весной не дарили нам трелей?
Почему не построил тебе я хрустальный дворец?

Где ответы? Их нет. Опускаем глаза виновато,
То, что Богом дано – это наша судьба и наш крест.
Догорает в душе наше влажное с горечью лето
И во сне мы лишь видим судьбы указующий перст…

В рай не пустят те ангелы в белых небесных одеждах,
Буду ждать, милостивы, вдруг, станут, позволят зайти.
Запах ладана, свеч, а в глазах лишь страдание в надежде,
Разрешат прикоснуться, тихонько к тебе подойти...

Я, конечно, войду в твой дворец, приклонивши колено
И скупою слезой смою начисто с жизни беду.
Все, что в памяти есть, понимаю, что это нетленно,
Оставайся, друг милый, навеки ты в райском саду.

Я уйду и, с тоской по тебе изнутри выгорая,
Буду сохнуть любя и в печали сгорать на огне.
Мне так жаль, что любимых для жизни так редко встречая,
Так легко мы теряем и только по нашей вине…

Почему ты меня не окликнул, о праведный Боже?
Почему не сказал, что я выбрал неправильный путь?
А теперь мне никто, никогда и ничем не поможет,
Лишь в преддверии Ада я понял - уже не свернуть.
 
Позади что оставил - это для внуков печали,
Чтобы выбрали путь, по которому надо идти.
Все, что смогут, любимым, чтоб дети когда-то прощали,
И с пути, что им дан, никогда не смогли бы сойти.

05.11.2016 23:59