Сказка о соловье, попавшем в беду. Часть 2, в белы

В лесах жил трепетный ребенок, и диких , бродивших по лесам, коров он молоком кормился. И не корил до времени судьбу. Но развернулась грудь, в плечах косая сажень - и мать тогда он пошел искать, чтобы просить ее благословения на дальний путь, добыть чтоб славу Отечеству Российскому на поле брани со злым ИГИЛовцем и атеистов, быть может, осенить крестом, чтоб неповадно было хаять веру, чтобы скукоженное сердце их, наконец, вдохнуло свежий воздух, и затхлый хлеб их походов диких в свежий каравай сомненья в атеизме их злонравном обратился.

Однажды Ванюшка -Иван, вскормленный голубикой и земляникой дикой, забрел на отрог речки быстрой, чьи струи серебряным дождем его обдали, смыв слезы о матушке родной. Дитятей потеряла его в чаще дикой мать, да так и не нашла. Вернулася в селение, рыдая в голос. Только глас ей был, что сын к ней возвратится и для Отечества столь милого послужит. С тех пор жила Матрена тихой голубицей. Любила за околицу ходить к колодцу, где дальняя дорога вела к ее избушке, да путников ждала.По осени колосья жала, склонясь над нивой, вытирая пот, по весне, борозды пролагала для посева нового. На сельском сходе не было ее неравнодушней. В селе Матрену уважали, по вечерам молилися, чтоб сын вернулся к ней.

Муж ее почил на поле бранном, благословенный богатырь, голубь милый, когда Ванюша ножками бывало бил в утробе ее.

Я трону струны сердца - и может, вы заплачете о моих героях, и захотели бы вы им помочь, если б знали, где они. Да рядом с вами и вокруг, и в дальнем месте. По стати голубиной узнаете вы их. Помогайте, кому можете, пред вами, может быть, Матрена иль Ванюшка-Иван, иль батя милый их, живой поселе.
Когда стихи волной вскипают, бразгами обдав, на что излиться им?
В избушке тихой свет неугасимый лампады вечер весь горел...