О настоящей дружбе и верной любви

 «Милая мама,прости за это письмо.Жаль, что я не смог с тобой попрощаться.Я знаю,что ты очень любишь меня и никуда бы не отпустила, но моего решения   уже ничто не изменит. Я ухожу на фронт.Я найду отца и буду защищать Родину.»
Такую сумбурную записку я оставил маме на столе, когда она ушла в ночную смену на завод,»-  начал мой прадедушка рассказывать свою историю, когда я спросила его о том, как он оказался на фронте, ведь моему деду Алексееву Ивану Алексеевичу осенью 1941 года ещё не исполнилось и восемнадцати лет.
- На улице было темно, - продолжал свой рассказ дед. – Осенью темнеет рано.Но мне было страшновато не потому, что на улице чёрные сумерки, а потому, что боялся отказа. Но настроен я был решительно, потому что очень хотел пойти на фронт, чтобы бить фашистов. Мама долго плакала после ухода отца, а еще больше тогда, когда перестали приходить долгожданные военные треугольники, подписанные крупным решительным почерком. Мы ждали эти измятые треугольнички как веру то, что все скоро будет хорошо: враг будет разбит и отец вернётся домой. А потом было извещение с безликими словами: «Пропал без вести.»
Вот тогда я и решил проситься на фронт.   Но уставший военком  сказал: «Подрасти сначала.» Я попробовал возмутиться: «Ну и что, что мне только 16! Я сильный! Я смогу! Я и стрелять умею.» Но он только отмахнулся от меня: «Приходи через два года.».
Но я упрямый. Я решил, что сам дойду до фронта. – Тут дед вздохнул, и его глаза заволокла пелена глубоких воспоминаний. Я терпеливо ждала продолжения. – Да… Так вот..Шел я несколько дней в сторону, где, по моим представлениям, мог быть фронт. К  вечеру третьего дня у меня уже почти не осталось сил, потому что тот хлеб и несколько вареных картошек, что я захватил из дома, уже давно съел, а воду приходилось пить из реки.
Когда я вышел к дороге и  увидел  полуторку, в которой ехали солдаты, то отчаянно бросился наперерез, закричал, что хочу на фронт. Машина притормозила,  и кто - то  из солдат крикнул: «Давай руку!»
Я  схватил протянутую руку, подтянулся изо всех сил и запрыгнул в кузов машины. Даже не отдышавшись,стал осматриваться, торопливо объяснять, что хочу на фронт, что уже взрослый, что хочу найти отца. Парень, что протянул мне руку, сказал: «Значит, нам по пути!» И все рассмеялись.
Я взглянул на него: высокий, русоволосый, с приветливыми глазами.Я назвался: Иван Алексеев. А он рассмеялся: «А я Алексей. Тёзки будем.» И тут я сразу понял, что мы с  ним подружимся. – Дед несколько минут сидел со светлой улыбкой на губах, потом его улыбка потухла, и я спросила:
- А что же дальше?
- Дальше… Вдруг послышался какой – то зловещий свист. Кто – то крикнул: «Фашист!» Я не сразу понял, что это воздушная атака. Одна из бомб упала рядом, и машина от взрыва перевернулась. Резкая боль пронзила мою ногу, а потом и все тело: осколок попал  в бедро. Я потерял сознание…  – Тут дед машинально стал растирать раненую ногу. Попросил принести воды. Неторопливо отпил несколько глотков, потом продолжил.
 - Очнулся я уже в полевом госпитале. Чьи-то руки осторожно бинтовали мою рану. Это была симпатичная девушка-медсестра. Она утешающе сказала: «Ничего – ничего, рана не опасная, ногу тебе спасём. Отдыхай пока». Я стал оглядываться вокруг. Стоны, бинты, кровь, запах йода и дыма – всё это словно обрушилось на меня.  Я начинал понимать , что такое война и что такое смерть..
Я хотел было встать,но руки медсестры становили меня: «Тебе не нужно вставать, ты еще слаб».
Катя несколько раз в день подходила ко мне, и я понял, что пропал. Первый раз влюбился, - тут дед светло улыбнулся. Мне даже показалось, что он моложе стал. Я проследила за его взглядом. На стене в рамке висит портрет: мой ещё юный дед и такая же юная Катя – моя любимая бабушка.
- А через несколько дней в госпиталь привезли и Алексея, - продолжил дед. – Оказалось, что его в бою тоже ранило в ногу. К счастью, не сильно. Он рассказал, как спасал меня, как доставил в госпиталь.
Когда мне объявили выписку, Алексей тоже попросился на фронт. Он помог мне определиться в ту же часть, где  служил сам. Это сейчас в кино показывают про всякие сложности, а на фронте было всё проще: хочешь воевать – бери оружие и иди, а там разберёмся. – Дед приумолк ненадолго. - Мы решили держаться вместе и помогать друг другу. Так и было: мы делились куском хлеба, курили одну самокрутку на двоих, укрывались одной шинелью.
А потом, когда наша армия пошла в наступление под Курском, уже мне представился случай спасти моего друга. От осколка артиллерийского снаряда он истекал кровью. Я перевязал его, как смог, и помог санитару вынести с поля боя. Этой же ночью всех раненых отправили в госпиталь. Через несколько дней я получил письмо, подписанное незнакомым почерком. Это Катя сообщала, что мой друг жив  и почти здоров. Вроде бы ничего личного в том письме не было, но мне казалось, что лучшего письма я в жизни не получал. Так началась наша с Катей переписка. Алексей потом шутил, что если бы не его ранение, не известно, состоялась бы наша с Катей семья, -   неторопливо вспоминал дед.
И хотя я не раз слышала историю любви моих бабушки и деда, снова притихла, когда дед стал рассказывать о том, как они встретились, как поженились, как налаживали жизнь после войны. Я слушала его и думала о том, что даже на войне, в этом страшном аду, люди  всем сердцем стремятся к хорошему.Вот и мой дед на войне нашёл лучшего друга и  встретил, как теперь говорят, любовь всей своей жизни.
Когда нам в школе предложить рассказать о своих родных – фронтовиках, я поняла, что напишу не о дедушкиных и бабушкиных фронтовых наградах, а о самых лучших человеческих чувствах – дружбе и любви, которые помогли нашим родным выжить. К сожалению, уже давно нет в живых Алексея и моей бабушки Кати, в прошлом году не стало и моего старенького прадеда, но его история верной дружбы и настоящей любви достойна того, чтобы рассказать о ней.