Волокиты выволокли вон...

                *     *     *
Волокиты выволокли вон...
чтоб душа — как бочка с помидорами —
западала слухом на Айфон,
Бонапарта дав нам в термидоры.

Где и сам ты как Цветной бульвар,
не хватает только взять под конус,
где когда-то крыши обрывал
абсолютно ненормальный Кронос.

Революции салатовый проспект
между листьев крашенной капусты —
неподдельной новостью пропет:
крепостное право не запустит.

Директория провисла в проводах.
Гогенцоллерны, сойдя со сцены,
сколько б лес и газ не продавать, —
по достоинству Сибирь оценят.

Респектабельная чернь, как спрут,
Робеспьером отшумев в Конвенте,
выйдя в титул, как глаза запрут:
на расстрел расстрелами ответят.

А потом — свободный и прямой,
подобрав манишку под животик,
словно борной улицы промой, —
он — указ и он же — друг животных.

Бонапарта свадебный кортеж, —
с прогрессивной хартией подмышкой,
как материю с колена режь —
входит в зал напудрен и подмывшись.

Как увидел Гегель: — Полубог!
Крепостного права расточитель.
Друг солдатам и любитель дрог —
до Москвы сапог себе зачистит!

Видно, Запад ходит на Восток,
чтоб очистить взор себе от сучьев.
Но — какой бы «новый» ни востёк —
на бревно в своём, он лишь отшучивается.

Так же Сталин был нам как указ,
под усами в пальцах собирая
гром небесный, Запад чтоб угас:
бюрократы — как у ног борзая.

Он — учитель нам и он же — вождь,
как Отец родной и он же — попечитель,
но давил соратников, как вошь, —
перед Черчиллем и Рузвельтом: почтительный. 

Этот лис, промозглый до костей,
подносил кулак свой, словно рубль, —
он, из всех известных нам властей,
пальму первенства, наверно, срубит.

Повелитель тронный и рябой,
атакован Троцким: как фанатик.
Паранойя двигалась арбой,
кровь звоздики превращая в фантики.

Но и всё ж — великий человек,
Тамерланом люд свой приподнявший.
Так, что даже, может, через век —
англичане не придут «как наши».

Тяжелейший спрос на силу дня —
вот вам и вопрос о выживании:
крышку гроба легче приподнять,
чем узнать, что скрыто под евангелием.