Страна глухих

Открывались торжественные похороны лидера Черного континента. Черный президент из собратьев нашего президента уже поднялся к трибуне, собираясь сказать речь по случаю кончины Манделы. Я стою слева от места выступления и понимаю, что мне пора сконцентрироваться на происходящем, потому как с этой минуты на меня возложена миссия сурдопереводчика слов траурной речи. Замечу, что всего несколько дней назад мне стало известно, что вообще эта роль будет отведена мне. Когда ко мне домой пожаловали серьезные парни в одинаковых серых костюмах и предложили работу. Я бы ни за что не повелся на авантюру, потому как вообще к разного рода предложениям поработать отношусь крайне негативно. Но сегодня был мой день - довольно приличное вознаграждение поступило тут  же из рук в руки за пустяковое дело: отправиться в Йоханнесбург и снять номер в гостинице, затем обратиться по адресу и оформить договор на разовое дельце. Сутенёры мне показались достаточно надежными ребятами, и я понял:  отказываться себе во вред, во всех смыслах.

Поэтому номер в гостинице и договор на оказание услуг по сурдопереводу речи одного из почетных гостей - сделали меня участником грандиозного шоу. Я уже знал к той минуте, когда трибуны взвыли от ликования, что переводить буду именно его. Пока среди восторгов и рукопожатий поджарый темнокожий пробирался в месту нашей встречи, я настраивал себя на отведенную роль. Признаться мне всегда казалось, что я рожден для какой-то исключительной обязанности, которую на меня рано или поздно возложат. Те солидные парни, что оплатили мой гонорар похоже рассуждали так же: только человек с вашими способностями годится для этого амплуа. Возможно слово амплуа и не прозвучало в тот момент, но мне бы хотелось так думать: потому как первая же моя попытка отказаться - была встречена стальным блеском по-моему не только в глазах. И я решил не рисковать. Деньги - так деньги.

Вот он уже у микрофона. Глазок камеры смотрит прямо на мои руки. Сейчас... Но тут я перевожу взгляд чуть выше камеры и наблюдаю как  крылатый, в белом хитоне до пят, субъект, просто до невозможности, приземляется недалеко от места трансляции и делает в нашу строну призывный жест: всё нормально - как это понимаю я. Ошарашенно я оглядываюсь на окружающих: ни малейшего удивления, ни намека что им это не по нраву. Возможно, это входит в программу торжеств - ведь в данную минуту на нас смотрит весь Мир. Видя мое искренне замешательство происходящим, "гость" бодро жестикулирует - мол, повторяй за мной! Один что-то говорит в микрофон, рассчитывая, что я донесу до всего черного континента, да что там континента - всей планеты глухих его слова, второй, умеющий парить как птиц, как видно, предлагает мне перевести свое внимание на перевод человечеству его речи - меня охватывает лишь минутное колебание: раз уж Манделу прибыл провожать такой "господин", мне следует предпочесть именно его. В памяти возникают смутные видения, которые явно мне были сообщены в день найма: с этой обязанностью не справится никто так, как ты.

Ангел, по-моему, понимая все мои мысли даже лучше, чем я сам, вновь выражает жестом одобрение: начали. И мы начали. Так усерден я ещё никогда не был. Как заведенная кукла я ловил каждый жест и тут же его выдавал в эфир. Это было неописуемо. Такого подъема я ещё никогда не испытывал. Не смотря, что иногда баловался легкими колесами для расслабления. Никакого сравнения. Мою голову , как надувной шарик, заполнял белый туман. Мне даже казалось, что он уже раздул череп мне столь   основательно, что виден как сияние над головой. О чём думали  зрители, которые не видели в силу стационарности ТВ-камеры от какого источника я веду трансляцию?

Я напрасно радовался. Как выяснилось про нимб никто и не вспомнил, когда началась невероятная шумиха на следующий день по поводу того, что какие-то там слабослышащие ничего из речи Первого Лица не уловили. Они не смогли как оказалось ничего понять по моей жестикуляции. По-вашему кто виноват? Я или тот в хитоне, паривший над стадионом. Мне ответ известен. Но журналюги люди невменяемые. Раздув из Ангела чёрте чё, меня даже пытались лишит законно заработанного за перевод вознаграждения. Но я не был в обиде, серьезные парни одобрили мою работы - и выплатили всю причитающуюся сумму. Пожелав напоследок , покинуть и гостиницу и столицу как можно скорее.

И вот я собираю вещи, под нудные вопросы какого-то очередного прорвавшегося ко мне в номер  шелкопёра. Я мочу - сохраняя спокойствие, как нас учили на тренингах по психиатрии. Однако одно из его "почему" переполняет чашу моего ангельского терпения. И я ему пытаюсь пояснить свою позицию: ангел-мим мне показался более значительной фигурой в тот момент. Разумеется, я не знаю откуда он взялся: потому что гость спустился с неба. У него было одно намерение: обратиться с речью к окружающим. Нет, ч не удивился. Во время открытий олимпийских игр организаторы часто прибегают к нестандартным решениям. У них даже есть словцо специальное на такие штучки-дрючки, только я забыл, и  все из-за тарабарщины, в которую меня окунули. Да, у меня белый билет. Шизофрения. И что вы хотите этим сказать?