Хемар Марьян. Комок земли
КОМОК ЗЕМЛИ
Дневник мистера Уинстона
Черчилля, Энциклопедия
Войны, том шестой, титул:
«Триумф и Трагедия».
Год тысяча девятьсот сорок
Четвертый, изо дня в день
Масса Проблем. Наихудшая
С Польшей. В месяце октябре
Британский вождь и премьер
С немногочисленной штабной свитой
Развлекается в Московском Кремле,
У товарища Сталина, с визитом.
Встретились с глазу на глаз -
Протоколы встреч не велись -
Чтобы обменяться взглядами
По поводу польских границ.
Всех нас волнуют тревожные мысли:
Что вылупится из этих разговоров?
А над Польшею уже нависли
Дамокловы серп и молот.
Вот уж небо большевистская зоря
В розовый цвет красит снова,
Но в этом месте мистеру Черчиллю
Предоставим мы слово.
*
«Октябрь, тринадцатое.
В десять вечера,
После ужина,
Прибыла делегация
Красных поляков из Люблина,
С петицией ко мне и Сталину,
Членами нового Польского
Кабинета представленная.
По приезду в Кремль,
Председатель той делегации
Следующее заявление
Огласил под звуки овации:
«Все мы находим желательным
И молим о том из всех сил,
Требуем настоятельно,
И неотступно хотим,
Чтоб русским отныне Львов был.
Ведь иметь не желаем мы более
Той восточной головной боли.
Выражая народную волю,
Мы решительно заявляем,
Что тогда лишь будем довольны,
Когда, наконец, нас избавят
От чуждого Польше Львова!»
После сунул бумагу с печатями.
Что поделаешь: рад - не рад,
Обращение официальное
Я обязан у них принять.
Я на Сталина глянул с вопросом.
Тот, кося на меня краем глаза,
Закурил свою папиросу,
Ничего не ответив сразу.
А затем подмигнул мне Сталин.
И во взгляде вождя читались
Удовлетворение и глумление,
Азиатский цинизм и презрение.
И спросил он меня с ухмылкой
Торжествующей старой кокетки:
«Что вы думаете об этом?
Как мои вам марионетки?»
Мои пешки - фиксирует Черчилль,
(по-английски дословно: my pawns -
Так и пишет он, не стесняясь).
Коль не верите, то проверьте.
«Вы прослушали текст перевода?
Такова их, поляков, воля.
Можно ли отказать народу?
Невозможно. Я не позволю».
Председателя, что заверил
Текст вручённого документа,
Звали некто Болеслав Берут -
И довольно комедии этой.
Если кто-нибудь мне не верит,
Сами, граждане, вы проверьте.
В дневнике толстяка-премьера
Вы прочтёте о том, я уверен.
Всё прочтёте, как это было,
Как в Кремле Берут слово взял
И от имени Польши желал,
Чтобы Львов передали России.
*
И мечты его явью стали,
Но в день Берута похорон,
Когда гроб, где покоился он,
На веревках в могилу спускали,
Из толпы варшавян большой,
Что собралась вокруг могилы,
Было брошено что-то на гроб
И ударило в крышку с силой.
Земли небольшой комок.
Среди траурной церемонии
Кто-то швырнул его на гроб -
Возможно, беглец из Львова.
А, может быть, с высоты,
С облаков или звёзд далёких,
Частичка львовской земли
Свалилась на крышку гроба.
Упала, как шар из свинца,
Как львовской брусчатки камень,
Чтоб проклятого подлеца
Напоследок успеть ударить.
Пусть львовской земли комок
Придавит его, как груз,
Пусть давит его и гнетёт -
Тяжёлый, как наша грусть,
Тяжёлый, как горечь с тоской,
Как скорбь всех сирот-львовян,
Что ныне в России Львов,
Как Берут о том мечтал.
1956 год.
(перевёл с польского - iskander ulmas)
Оригинальный текст: http://forum.jpilsudski.org/index.php?topic=2291.0
----------------------------------------
Другие стихотворения Марьяна Хемара в моем переводе:
Измена - http://www.stihi.ru/2016/10/07/7605
Годовщина - http://www.stihi.ru/2016/10/05/10034
Ответ Бжехве - http://www.stihi.ru/2016/10/07/3136
Парад - http://www.stihi.ru/2017/04/30/9208
Моя поперечность - http://www.stihi.ru/2018/09/22/5897
Свидетельство о публикации №116110100210
GRUDKA ZIEMI
Sztambuch pana Winstona
Churchilla, encyklopedia
Wojny, tom szósty, tytuł
"Tryumf oraz Tragedia".
Rok dziewięćset czterdziesty
Czwarty. Dzień w dzień, bez liku
Kłopotów. Z Polską kłopot
Najgorszy. W październiku,
Brytyjski wódz i premier
Z nieliczną sztabową świtą
Bawi w Moskwie, na Kremlu,
U Stalina, z wizytą.
Spotkali się oko w oko,
Bo noty i listy na nic,
By wymienić poglądy
Na sprawę polskich granic.
My tu wszyscy nerwowi,
Co się z tych rozmów wykrzesa?
A już nad Polską wisi.
Sierp i młot Damoklesa
I niebo się od łuny
Bolszewickiej różowi.
I w tym miejscu oddajmy
Głos panu Churchillowi.
*
"Trzynasty października.
Wieczorem, po kolacji,
O godzinie 10-tej,
Przybyli w delegacji
Z petycją skierowaną
Do mnie i do Stalina,
Przedstawiciele rządu
Polskiego. Wprost z Lublina
Przyjechali do Moskwy,
Na Kreml. Przewodniczący
Delegacji wygłosił
Adres następujący:
"My żądamy usilnie,
Nalegamy błagalnie,
Domagamy się pilnie,
Życzymy nieodwołalnie,
Ażeby Lwów był w Rosji.
My nie chcemy od wschodu
Żadnych kłopotów ze Lwowem.
W imieniu całego narodu
Oświadczamy stanowczo,
Że bardzo ucieszy nas to,
Gdy wreszcie nam odbierzecie
To cudze, nie nasze miasto!"
I wręczył nam ulotkę
Z pieczęciami. Rad nie rad,
Przyjąłem do wiadomości
Ten polski dezyderat.
Spojrzałem na Stalina.
A on, Stalin, z ukosa
Spojrzał na mnie. Niedbale
Zapalił papierosa
I bez uśmiechu mrugnął.
W tym mrugnięciu Stalina
Była pogarda i cynizm,
Satysfakcja i drwina.
Mówił mi tym uśmiechem
Tryumfującej kokietki:
"Nu, proszę. Co pan na to?
To moje marionetki.
Moje pionki" (Pan Churchill
Tak właśnie, bez obsłonki,
Pisze "my pawns", to znaczy
Dosłownie, "moje pionki".)
"Pan słyszał co mówili?
Nu, mają taką wolę.
Czy można im odmówić?
Nie można. Ja nie pozwolę".
"Przewodniczącym który
Wręczył nam tekst tej ulotki
Był niejaki B. Bierut".
Tyle tej anegdotki.
Jeśli mi kto nie wierzy,
Sprawdzajcie, towarzysze,
W tekście pana Churchilla.
Ja wierzę, że on tak pisze,
W tym wypadku, jak było.
Ze Bierut zabrał głos i
W imieniu Polski żądał,
Ażeby Lwów był w Rosji.
*
Spełnił swoje marzenie.
Lwów jest w Rosji. A w chwili
Gdy Bieruta w grób kładli
I po sznurach spuścili
W dół - z szeregów, co wkoło
Nad grobem stały tłumne,
Coś na trumnę upadło.
Coś stuknęło o trumnę.
Ziemi grudka malutka.
Wśród tych żałobnych orszaków
Ktoś ją cisnął o trumnę.
Może który z Lwowiaków.
Może spod chmur wysoko,
Może spod gwiazd daleko,
Grudeczka Lwowskiej ziemi
Spadła na trumny wieko,
Jakby kulka ołowiu,
Jak gdyby kamień z bruku,
Tak stuknęła - ostatnim
przekleństwem tego stuku.
Niechby ta grudka ziemi,
Niechby ta ziemia lwowska
Była mu ciężka. Ciężka.
Ciężka jak nasza troska.
I tęsknota, i gorzki
Żal wszystkich lwowskich sierot
Że Lwów jest w Rosji. Tak, jak
Marzył o tym B. Bierut.
1956
Ульмас Искандер 05.06.2021 00:50 Заявить о нарушении