3-я мировая. Победитель

    Офицер Тынис Вахтрус привычно шел по штреку старых военных катакомб, как вдруг его внимание привлек выступающий из стены камень.
- Не дай бог, оползень! - подумал он и хотел слинять, чтоб направить сюда бригаду ремонтников - пусть укрепят, - но дух противоречия удержал его. Да и что тут может случиться? Русские в прошлом веке строили на совесть.

    Вахтрус ковырнул камень и тот выпал. За камнем в лучах фонаря просматривался проход и, вроде, какая-то дверь. Вахтрус вспомнил рассказы о так и не найденной янтарной комнате, о золоте КПСС, еще какие-то сказки, и отвалил камни в сторону, благо это было легко. Шаг, еще, и перед ним открылась мощная стальная дверь со штурвалом и несколькими ручками. Если что - буду в самоволку ходить, подумал он и открыл дверь. Когда-то смазанные петли не скрипнули.

    Впереди во тьму тянулся коридор, через метров пять был поворот налево. Что пряталось за ним было не видно, а мертвая тишина не успокаивала. Но когда Вахтрус дошел до поворота, впереди вспыхнул свет. Вахтрус даже отпрянул от неожиданности. Видимо он наступил на какой-то тайный выключатель и древняя автоматика включилась. Она все еще работала.

   - Надо бы предупредить начальство, - запоздало подумал он и шагнул вперед. Сзади неспешно закрылась бронированная дверь и стало еще тише, хотя казалось, это невозможно. Вахтрус заметил, что пыли почти нет, воздух сухой и немного застоявшийся. Еще десяток поворотов, десяток толстых железных дверей, и перед ним открылся слабо освещенный зал с древними электронно-лучевыми дисплеями, командными столами, стеллажами с картами и бумагами. На столах стояли телефоны с кнопочным набором - последнее слово техники того времени, но были и дисковые аппараты. Вахтрус взял трубку с одного, услышал гудок, попробовал набрать домашний номер, но после пятой цифры послышались гудки. Сеть скорей всего была внутренней. Тынис осмотрел зал - ничего сверхинтересного, увидел еще двери и пошел к ним.
    За одной из них была большая кладовка с парой промышленных холодильников кубов по четыреста каждый. Внутри были сублимированные продукты, шоколад, вода и напитки, включая алкоголь. За другой дверью был коридор, ведущий в здоровый зал, разделенный стеклянной стеной. За стеной без дверей работал мэйнфрейм. На передней панели мигали огоньки. Высокие стеклянные стены отделяли коридор, ведущий в комнату операторов. Вахтрус подумал и пошел туда. Старенький "Консул", пара устройств для ввода с перфокарт, магнитофоны, несколько столов с консолями. Пустота и тишина.

    - Меня уже, наверно, ищут, - подумал Вахтрус вслух. Как всегда он говорил по эстонски.

    Ему стало скучно. Потом он подумал, какую шумиху раздуют газеты из этой старой военной базы, возможно, он попадет на первую страницу со своей девушкой и заторопился обратно.

    Для порядка заглянув еще в один коридор, он увидел ряды дверей с небольшими одинаковыми комнатами. Янтарной среди них наверняка не было. Тынис подошел к столу командующего западной группой войск (так гласила табличка), посмотрел на пустующие экраны и решил, что телевизор у него дома побольше. Потом, представив себя генералом, взял лазерную указку и, слегка наклонившись к микрофону, скомандовал: - Все подразделения привести в 0-вую готовность! Цели подтверждаю! Начать операцию "Огненный шторм"!

    - Команду не понял, повторите, - раздалось из динамиков по русски.

    Вахтрус не был националистом, более того, он был настроен довольно либерально, но в этот момент в нем что-то перемкнуло: мало того, что эти русские до сих пор живут в Эстонии и имеют здесь тайные базы! Так они пытаются еще и здесь заставить его говорить по русски! А вот и фиг им! Пусть учатся!
Так он и крикнул по эстонски. Огоньки на мэйнфрейме замигали чаще, а затем он услышал короткие лязгающие звуки - это где-то закрывались дверные замки.
- Вот черт, - подумал он: - Попал.

    Но только озлился. Ничего, скоро его хватятся. Вот только станут ли торопиться взламывать двери? Между тем, свет в помещении стал ярче, зашумели вентиляторы - это начали включаться тактические дисплеи. На них появились карты западной и Восточной Европы.

   Раздалась команда: - Дежурным офицерам занять посты!
   Спустя тридцать секунд тот же механический голос повторил команду. Еще спустя тридцать секунд тот же голос объявил:
- Нет ответа ни от одного поста. Предположительно, вся командная группа уничтожена. Перехожу в автоматический режим. Начинаю оценку тактической обстановки:
- Ответа от польских штабов нет.
- Ответа от чехословацких штабов нет.
- На территории стран - СЭВ находятся войска НАТО.
- На территории прибалтийских Советских республик находятся войска НАТО.
- В Грузинской ССР находятся войска НАТО.
- На территории Украинской ССР идет война.
- Предположительно, Украинская и Молдавская ССР захвачены противником.
- Большинство штабов РСФСР не отвечают.
- Статус опасности - Красно-черный.  Анализ обстановки закончен. Прошу ввести командную директиву.

    - Нет ввода директивы. Перехожу к плану "Красная Месть". Начинаю отсчет, - раздалось из динамиков после минутной паузы.
 
    И вот тут-то Тынису Вахтрусу стало плохо.
    - Отставить план "Красная Месть" - заорал он сначала по эстонски, потом, запинаясь, повторил то же по русски.

    - Подтвердите полномочия, - прозвучало в ответ на фоне "59","58","57"...
Шахты "19","20","23",... к старту готовы.

    Тынис Вахтрус понял: Спасти ситуацию могут только самые решительные действия. Надо прорваться к мэйнфрейму и вырубить его. Дверь в коридор была прочной и открыть ее не удавалось. Отбив ногу, но не причинив видимого вреда, Тынис схватил стул и треснул им по стеклу перегородки. Стул был деревянный и выдержал не больше двенадцати ударов. На стекле осталось лишь несколько грязных следов. Тынис схватил ножку и замахнулся на терминал, но передумал: это было бесполезно, глупо и небезопасно.

    - Что бы мне поиграться в комнате с едой, - подумал он уныло. Потом представил себя запертым в холодильнике и слегка ужаснулся.

    Между тем на картах загорались и гасли огоньки. По мере того, как пустели шахты, а пустели они очень быстро, к условным обозначениям городов и военных баз противника протянулись красные стрелы. Часть из них летели в Африку, часть - в Америку, досталось и Европе, и Австралии. Отстрелялись все виды: стационарные, наземные, воздушного и морского базирования.
    Тынис присел на генеральское место тупо глядя на карту. Схема нанесения удара была предельно простой: опережающие удары по дальним базам и огненный вал, последовательно превращающий Европу в пустыню. С Америкой было иначе: там были прицельные удары по флотам. Двадцать мегатонн в середину, где шли авианосцы, и затем глубинными ядерными зарядами - по подводным лодкам. Тем, кто был сверху, этого тоже хватало.
    На территории Америки (и США, и Канады) ракеты били в первую очередь по военным базам, затем - по крупным промышленным центрам, по электростанциям. Случайно или нет, но несколько особо мощных зарядов накрыли места основных разломов земной коры.

    В воздухе, на земле, в воде и под водой творилось что-то невообразимое. За первый час сгорело больше половины кислорода атмосферы Земли. Воздух потерял прозрачность и превратился в смрадную взвесь, смесь дыма, пепла, земли и пара. На берега накатывались гигантские цунами, по Европе прошло несколько волн высотою более километра. Америка тоже успела выпустить до половины своего арсенала, но из-за мощнейших электромагнитных штормов орбитальные спутниковые системы вышли из строя. GPS осталась в воспоминаниях и высокоточное оружие летело, куда Бог пошлет. Часть ракет накрыла Китай, часть - Иран и Индию, часть - восточную и даже западную Европу. Горела тайга, кипела вода в реках, таял лед на ледниках, в Арктике и Антарктиде.
    Часов через десять, когда все стратегические заряды были использованы, а тактическими стрелять стало просто некому, на поверхности наступила тишина. Где-то трещал огонь, где-то шумела вода, падая с высоты или наступая на берег с моря, но это уже была тишина. Мертвая.

   Тынис сидел в кресле. Большая часть экранов погасла - больше не существовало устройств, способных передавать на них информацию. Внешний счетчик радиации неторопливо отсчитывал свои два зиверта в час - сюда особо не стреляли ни те, ни другие. Кислорода снаружи было около тридцати процентов от нормы, зато количество токсичных ингредиентов зашкаливало. Выходить не хотелось.

    - Тынис Вахтрус, ты начал 3-ю мировую войну и победил, - сказал он себе, затем достал свой пистолет и уставился на него.