Нисхождение создателя

НИСХОЖДЕНИЕ СОЗДАТЕЛЯ
Аэрия Мэттьюз

Когда упоминаю я опустошенье мира, то этим я хочу сказать,
Что я тогда подразумеваю: пространства-времени лохматые края,
Континуум, свернувшийся, как карта, в попытке тайной
О том, что было, есть и будет, дать нам знать. Но что я

Собственно в виду имею: пространства-времени лохматые края.
Откуда это мне известно? Не астрофизик вовсе я. Я не могу
Что было, есть и будет утверждать. Но что только точно:
Ограничению пространством недовольны все тела.

Откуда это мне известно? Нет, не учёный вовсе я. Никак ещё
Не доказала в теории я непокорность тел; всего лишь предлагаю то,
Что знаю. А знаю хорошо, что прошлым стонет моё тело,
Инверсией во времени Земли, что ищет солнечной тени спасенья.

Как доказательство что непокорность тел имеет место,
Я приведу Меркурия быструю орбиту и жизнь свою -
Вот эти две планеты во времени несутся вспять,
Вот этих двух объектов в сей жизни вовсе не видать.

Возможно, жизнь не более, чем быстрое кружение вкруг Солнца
Или двойная лесницей спираль, с началом и концом,
Но это-то как раз и означает, что опускаться можно вниз и подниматься вверх;
И даже пережить опустошенье прошлого, как мы - теперь.

October 24, 2016
Черновой перевод: 1 октября 2016 года
Airea D. Matthews is the author of the forthcoming poetry collection simulacra (Yale University Press, 2017), selected by Carl Phillips as the winner of the 2016 Yale Series of Younger Poets.


DESCENT OF THE COMPOSER
Airea D. Matthews

When I mention the ravages of now, I mean to say, then.
I mean to say the rough-hewn edges of time and space,
a continuum that folds back on itself in furtive attempts
to witness what was, what is, and what will be. But what

I actually mean is that time and space have rough-hewn edges.
Do I know this for sure? No, I’m no astrophysicist. I have yet
to witness what was, what is, and what will be. But what
I do know, I know well: bodies defying spatial constraint.

Do I know this for sure? No, I’m no scientist. I have yet
to prove that defiant bodies even exist as a theory; I offer
what I know. I know damn well my body craves the past tense,
a planet in chronic retrograde, searching for sun’s shadow.

As proof that defiant bodies exist in theory, I even offer
what key evidence I have: my life and Mercury’s swift orbits, or
two planets in chronic retrograde, searching for sun’s shadow.
Which is to say, two objects willfully disappearing from present view.

Perhaps life is nothing more than swift solar orbits, or dual
folds along a continuum that collapse the end and the beginning,
which implies people can move in reverse, will their own vanishing;
or at least relive the ravages of then—right here, right now.