***

Родная, знай —
меня не существует,
я – плод твоей внимающей души.
Я – имя сна,
помянутое всуе,
над коим суд небесный не вершим.

В воспоминаниях
утонет событийный миг,
моё сознание —
дар нерушимой связи.
Прячу печаль
шкафами паутинными, —
не обличать,
не придаваться грязи!

Сегодня ты,
а завтра перевернуто,
и каждый следующий день в тени.
Без запятых
лик безымянный в сердце воткнутый
кровавым знаменем мне душу бередит.

Услышь меня
в моленьях колоколен.
Не променяй
на шум безликих масс.
Колокола
поют о вечной боли,
напополам
деля мой тихий глас.

Остановись,
подумав о далеком,
о безнадежном и манящем сне.
Приблизь
его неведающим оком,
как зиму приближает снег.

Не тот свободен,
кто забот не знает,
но кто заботе
посвящает жизнь.
Не утонув,
закат не расцветает,
и потому:
вонми и отрешись

от ненависти,
жрущей ткани тела
скорее, чем касания огня.
Отныне вестник
смерти не у дела, —
я ознакомлен с тем, что ждет меня.

Я вскормлен
грудью вечной Богородицы.
Ком в горле —
скованный аскезой крик.
По миру бродят,
те, чья правда копится,
и новородит
пустоту внутри.

Я никогда
не попрошу ответов,
ибо возможное известно наперед.
Ада врата —
прообраз дня рассвета,
и день, как вера, больше не придет.